– Ясно! – кивнул король. – Приглашаю тебя, лоф, и тебя, Люсиль, на пир по случаю завершения смотра. После него поговорим.
Лоф вскинул ладонь к козырьку. Они с Люсиль забрались в седла и отдали команду. Воины, все это время стоявшие перед помостом, слаженно повернулись и зашагали прочь.
– С трехсот шагов, – произнес Архиль, наблюдая за удалявшимся строем. – Что скажешь? – Он повернулся к Лодорку.
– Кажется, нам повезло.
– Посмотрим! – скривился Архиль.
* * *
Сказать, что Люсиль была счастлива, означало не сказать ничего. Со дня, как Антон сказал ей: «Горько!», она жила с праздником в душе. Внешне, впрочем, стараясь этого не показывать. Учила воинов, наказывала их, если было за что, покрикивала на слуг. Но праздник оставался внутри. Оттого у нее блестели глаза, а улыбка – по делу и без него – появлялась на лице. Окружающие это видели и понимали причину, однако вслух мнения не выказывали. Нрав у Люсиль был крутой. Получить выволочку за излишнюю болтливость от нее было как пить дать. Воинам Люсиль вдалбливала науку палкой. Не со зла, впрочем. Ее тоже колотили…
День проходил в хлопотах, а вечером Люсиль ждал ужин в компании Антона и Куворка. Затем управляющий удалялся, они оставались вдвоем. И приходило то, о чем Люсиль грезила с утра. Объятия, поцелуи, ласковые слова… Энтон знал их множество. Со временем он стал повторяться, но Люсиль это не смущало. «Лапушка», «милая», «сладкая» – эти и другие слова женщина готова слышать хоть сто раз на дню. Не знали? Проверьте!
А затем наступало время ласк. Страсть охватывала Люсиль, и она неистово отдавалась ей. Стонала, кричала, прижимала мужа к себе. Растворялась в нем. Затем, обессиленная, замирала на смятых простынях. А он гладил ее, шепча в ушко что-то донельзя приятное. Люсиль клала ему голову на грудь и требовала рассказать. О себе, о семье, о его мире… Энтон начинал говорить. Слушать его было необыкновенно интересно. Мир, откуда он прибыл, не походил на Нимей. В нем люди перемещались в железных повозках, летали в небе и плавали под водой. Они могли разговаривать друг с другом на расстоянии в тысячи меанов. У них имелись артефакты, которые показывали происходящие в мире события. Их книги не писали вручную, а печатали в миллионах экземпляров. Любой, даже бедняк, мог книгу купить – стоили они дешево. Это поражало Люсиль более всего – в Руме за книги платили золотом. Даже в богатых домах их было одна-две, но чаще – ни одной. Да и читать в королевстве могли немногие. Зато в мире Энтона – каждый.
Люсиль попросила рассказать, о чем их книги. Муж не отказал. Люсиль узнала о рыцаре Эйвенго и его возлюбленной. История захватила ее. Не понравилось только поведение Ровейны. Будь Люсиль на ее месте, то разобралась бы сама. Меч и чекан решили бы вопрос. Муж объяснил, что в то время женщин не учили воевать. За них сражались мужчины. Правда, в последней войне от этого правила отошли. Среди воинов, защищавших Союз, было много женщин. Часть из них стали снайперами, то есть меткими стрелками. На их счету числились тысячи врагов. Женщина, которую звали Людмила, убила три сотни. Люсиль это восхитило. Тем более что муж объяснил, что ее зовут почти как ту героиню. В сокращенном виде их имена звучат одинаково – Люся.