— Ничего не имею против.
— Не забывай, меня ждут. Роджер и так волнуется, потому что не хотел посылать меня в Рединг. Он сойдет с ума от беспокойства, если я не вернусь к вечеру.
— Тебе нужно позвонить ему, вот и все.
— Я так и сделаю. А теперь давай двигаться дальше. Дождь, похоже, зарядил надолго.
— Хорошо. — Ким уселся поудобнее и вдруг нахмурился.
— В чем дело? — забеспокоилась Николь.
— Сейчас посмотрим. — Он привстал, пошарил рукой по сиденью и наткнулся на помятый шоколадный батончик. — Похоже, я его изрядно отутюжил. Извини, но этим я с тобой поделиться не могу.
— Я так и знала, что этим все кончится.
Они дружно рассмеялись. Николь поймала себя на том, что ей действительно хорошо. Неужели для того, чтобы чувствовать себя счастливой — нет, быть счастливой! — надо так мало?
Они проехали добрый десяток километров, когда Ким спросил:
— Ты не против поговорить?
— Даже наоборот.
— Расскажи, как вы жили потом, после…
— Ну, рассказывать особенно нечего. Роджер стал работать в детективном агентстве, которое открыл с помощью друга отца. Поначалу занимался простыми делами, вроде обеспечения безопасности и наблюдения. Потом, набравшись опыта, расширил сферу деятельности. Когда Питер ушел в армию, Роджер начал брать меня с собой, потому что не хотел оставлять одну. Иногда он давал мне какие-то мелкие поручения. — Она посмотрела на Кима и, словно прочитав его мысли, кивнула: — Я знаю, о чем ты думаешь. Может быть, работа в детективном агентстве действительно не самое подходящее занятие для еще не окончившей школу девушки, но у брата не было других вариантов, а я… мне это нравилось.
Ким не удержался от улыбки, ему бы это, наверное, тоже пришлось по вкусу.
— Вот, значит, как ты попала в этот бизнес.
Дождь уже лил как из ведра, и, хотя до вечера было еще далеко, стало почти темно. Николь включила фары.
— Да, так все началось. Постепенно я поняла, что мне действительно доставляет удовольствие выслеживать преступников, помогать людям. Разумеется, я была слишком молода, чтобы помогать Роджеру по-настоящему. Да он и не подпускал меня к опасным делам.
Ким задумчиво кивнул:
— Его нетрудно понять. Ты была младшей сестренкой, и он хотел уберечь тебя от неприятностей.
— Проблема в том, — со вздохом заметила Николь, — что я так и осталась младшей сестренкой. Быть женщиной — большой недостаток. Все считают тебя хрупкой, слабой и ненадежной.
— А мне как раз нравятся слабые и хрупкие.
— Значит, я не в твоем вкусе?
— Эй, не лови меня на слове!
Николь выразительно фыркнула.
— Когда я поступила в полицию, никто не принимал меня всерьез: ни коллеги, ни мужчины, с которыми я встречалась. Они считали, что женщина не способна исполнять все обязанности полицейского. И оказались правы, — тихо добавила она.