– Давай оставим эту тему, – предложила Аня, сжав зубы.
– Понял, – Стас серьезно кивнул.
Они прошли в Анину комнату и по удивленному взгляду Стаса девушка поняла, как выбивается ее обстановка из общего вида дома. Как же давно Аня никого сюда не приводила! Так что реакцию стороннего человека она наблюдала впервые. Она словно чужими глазами взглянула на свою комнату. Старые обои с детским рисунком – веселенькими цветами и гномиками, на стене – увеличенная мамина фотография, в углу шкаф, у окна стол с ноутбуком, напротив него потрепанный диван. На полу – ковер из маминой комнаты.
Как давно в ее комнату не заглядывали посторонние! Конечно, в школе к Ане приходили гости, в том числе мальчики, но когда это было! Некстати вспомнилось, как в седьмом классе они с девчонками с помощью цветных резиночек заплетали хвостики долговязому Лешке из параллельного, а он терпеливо сносил все издевательства, только слегка краснел. Тогда все было легко, и Аню не смущало не то, какая обстановка у нее в комнате, не то, как выглядит она сама.
К счастью, парень не стал ни комментировать, ни задавать вопросы.
– Садись, – Аня кивнула ему на компьютерное кресло, а сама устроилась на кровати.
– Сейчас найду записи, которые я делал, – он открыл браузер и взялся за работу.
Девушка ждала, сцепив на коленях руки так, что занемели пальцы. Ей казалось, что сейчас обнаружится нечто очень важное, то, что прольет свет на всю историю и расставит все по своим местам. В любом случае, она больше не одна. Какое облегчение, когда можешь хоть с кем-то поделиться тем, что тебя тревожит. Но тут же в голове мелькнула следующая мысль – не слишком ли она доверяется Стасу – парню, которого еще совсем недавно подозревала разве что не во всех смертных грехах?
– Вот, – Стас придвинул к ней ноутбук. – Читай.
Я видел Короля. Его лицо было застывшим, словно у мертвого. Белая кожа, впавшие щеки и сверкающие, необычайно яркие глаза в запавших глазницах.
Король находился в зале, где царила сама ночь. Его руки неподвижно лежали на подлокотниках массивного трона с высокой, очень неудобной спинкой. Несмотря на это, Король сохранял полную неподвижность и, если приглядеться, можно было заметить, что грудь его не вздымало дыхание, а у рта, несмотря на царящий в зале холод и свободно разгуливающий между колонн ветер, не появлялось облачко пара.
Я не знаю, был ли Король жив или мертв – он казался живым и мертвым одновременно. В его присутствии угасал малейший отблеск света и умирала даже самая мизерная надежда. Он был самой смертью. Он был страшнее, чем сама смерть…