Стеллаж с грохотом рухнул на пол, подняв клубы пыли, мистер Пинклтон застонал, но не разжал хватки. Селеста ринулась к нему первой, но ее веревка, к несчастью, обвила лишь одну руку бригона, а сама девушка отлетела от его удара так же, как Дороти. Ближе всех оказались я и Джеймс Альби. Переглянувшись, мы бросились на помощь профессору. Джеймс был лучшим студентом по искусству боя, вспомнив это, я очень обрадовалась. Мы подбежали к мечущемуся демону, и Джеймс схватил его за обе руки, которыми бригон пытался разжать хватку профессора.
— Вяжи! — орал Джеймс, и я видела, как на его шее от напряжения вздулись все вены: бригон отчаянно вырывался.
Я поднесла свои путы к рукам демона. Путы тотчас же зашевелились и за мгновение связали обе руки бригона перед его лицом. Демон, неистово закричав, врезал лбом по носу Джеймсу, и тот упал как подкошенный, потеряв сознание. Бригон снова ударил профессора спиной о стену, руки мистера Пинклтона все же разжались, а демон ринулся к двери со связанными перед собой руками. До двери оставалось не больше метра, как вдруг Эдуард Финниган подставил бригону обычную подножку, и тварь кубарем покатилась по полу, нелепо распластавшись между стеллажами. Эдуард тут же всем своим немалым весом навалился на его ноги и связал. Мистер Пинклтон зааплодировал.
— Исправляетесь, Финниган! — сказал профессор, неспешно подходя к извивающемуся на полу демону, который непрестанным потоком изрыгал ругательства на всех языках мира. — Итак, собирайтесь все поближе, я покажу, как правильно наносить руны.
Он достал из-за пазухи небольшой крестовидный клинок с золотой рукоятью.
— Мистер Пинклтон! А что делать с ними? — спросила Мария Пилинор, указывая на валявшихся в разных углах помещения пострадавших.
— Ничего, пусть отдохнут, — отмахнулся профессор. — Быстрее ко мне! — скомандовал он.
Но Эдуард все же поднял на руки Дороти, которая еще была без сознания, а все остальные сгрудились вокруг Пинклтона.
— Руны наносятся либо ближе к сердцу, либо, более эффективно, к мозгу. Так как нам не нужно, чтобы все вокруг видели руны на лбу городского архивариуса, нанесем их вот здесь, — говорил мистер Пинклтон, расстегивая рубашку у сопротивляющегося бригона. — И кто-нибудь, заткните ему рот! — добавил профессор, и наконец кто-то неохотно протянул ему носовой платок. С ругательствами в адрес Пинклтона было гораздо веселее.
Профессор ловко вставил кляп и принялся вырезать на груди демона символы размером с ладонь. Руны выходили идеально ровными. Похоже, профессор делал это не в первый раз.