– О граф! Позвольте старому слуге вашего семейства, человеку, преданному вам, умолять вас отказаться от этих ужасных планов мщения. Ах! Вы сами падете первой жертвой своей ненависти.
– Разве вы не помните, Бульо, – с иронией заметил граф, – что у нас говорят о нраве членов того рода, к которому я имею честь принадлежать?
– Да-да, граф, – отвечал сбир, печально качая головой, – помню и даже повторю, если вы того пожелаете.
– Повторите, друг мой.
– Вот, граф, эта поговорка:
Les Barmont-Senectaire
Haine de demon, coeur de pierre
[3].
Граф улыбнулся:
– Ну! И вы все еще полагаете, что я готов запятнать честь моих предков?
– Я ничего такого не полагаю, сохрани меня Бог! – смиренно отвечал сбир. – Но меня пугает страшная будущность, которую вы себе готовите.
– Я принимаю эту будущность, только бы исполнить свою клятву!
– Ах, граф! Вы знаете, человек предполагает, а Бог располагает. Вы теперь пленник кардинала. Подумайте, прошу вас! Кто знает, выйдете ли вы когда-нибудь из тюрьмы, в которую я вас везу? Согласитесь же быть свободным!
– Нет, довольно. Кардинал не бессмертен. Если не до, то после его смерти – весьма недалекой, я надеюсь, – моя свобода будет мне возвращена. А теперь запомните хорошенько вот что: мое намерение настолько неизменно, что если, несмотря на мое нежелание, вы оставите меня здесь, первое, что я сделаю, став свободным, – это тотчас предам себя в руки кардинала. Вы поняли, не правда ли?
Бульо склонил голову, ничего не отвечая, и слезы покатились по его щекам. Эта безмолвная горесть, столь искренняя и столь трогательная, взволновала графа сильнее, нежели он думал. Он встал, взял руку бедного сбира и крепко пожал ее.
– Не будем больше говорить об этом, Бульо, – дружески сказал он, – я не стану злоупотреблять вашей преданностью. Но не скрою, она меня очень тронула, и я сохраню вечную признательность к вам. Обнимите меня, мой старый друг, и не будем поддаваться чувствам, ведь мы мужчины, черт побери!
– О, ваше сиятельство! Я не стану унывать, – отвечал сбир, бросаясь в открытые для него объятия, – ведь вы не сможете мне запретить думать о вас, где бы вы ни были.
– Я этому не противлюсь, друг мой, – отвечал граф, смеясь, – поступайте как хотите. Однако, – прибавил он уже серьезно, – признаюсь, я не прочь, оказавшись вдали от света, знать, что там происходит. Может случиться такое непредвиденное обстоятельство, которое изменит мои намерения и заставит меня вернуться на свободу.
– О, будьте покойны, ваше сиятельство! – вскричал сбир, почти обрадовавшись этому туманному обещанию. – Я устрою так, что вы будете знать все новости. Недаром я шесть лет служу кардиналу, он хороший учитель, я воспользовался его уроками и кое-что усвоил. Вы увидите меня в деле.