Авантюристы. Морские бродяги. Золотая Кастилия (сборник) (Эмар) - страница 417

– Но как же вы оправдаете ваше присутствие?

– Разве я не сын герцога Пеньяфлора?.. Какого другого оправдания требуете вы от меня?

– И я также вам скажу: это мой отец, – сказала донья Клара, с мольбой сложив руки.

– Он заботился о моем детстве, – прошептал Франкер, на которого Монбар бросил вопросительный взгляд.

Флибустьер не отвечал, брови его нахмурились, голова опустилась на грудь. Присутствующие ждали с беспокойством. В комнате царило печальное молчание.

– Итак, – сказал Монбар через минуту, – женщины, дети, друзья – все объединились, чтобы лишить меня возможности мстить, хотя именно надежда на месть столько лет придавала мне мужества жить и бороться с моим горем! Я должен был вырвать из своей груди сердце, когда давал страшную клятву отомстить! Тогда я так малодушно не растрогался бы от ваших слез и просьб!

– Милостивый государь, – надменно произнес герцог, – я не умоляю и не прошу вас.

– О, молчите! – вскричал Монбар. – Разве вы не видите, что мне вас жаль и что я вас прощаю?

– Прощаете меня?! – вскрикнул герцог.

– Молчите, говорю я вам. Я вас прощаю, потому что окружающие вас люди добры и я не хочу возлагать на них ответственность за ваши гнусности. Потому что я простил вашей дочери ее слабость. Потому что, наконец, несмотря на все ваши усилия, вам не удалось сделать негодяя из моего сына. Ступайте, вы свободны. Я даже не возьму с вас выкупа. Маркиз, я возвращаю вам вашего отца.

– О, какие оскорбления! – с бешенством вскричал герцог. – Берегитесь, между нами еще не все кончено. Я заставлю вас дорого заплатить за ваше презрение.

Монбар пренебрежительно пожал плечами.

– Теперь вы ничего не сможете сделать, слабый старик, – с иронией сказал он, – поскольку обнаружены и вскрыты все ваши темные дела. Даже в отношении той несчастной девушки, которую вы хотели выдать за ребенка вашей дочери, между тем как она дочь одного из ваших доверенных слуг. Доказательства ее происхождения находятся у меня. Вы побеждены, потому что остаетесь в одиночестве, окруженный презрением всех, кто вас знает. Какую более горестную муку, какое более ужасное наказание могу я наложить на вас, сохраняя вам презренную жизнь, за которую вы еще цепляетесь? Вы будете жить, потому что я этого хочу, слышите вы? Потому что я считаю ниже своего достоинства мстить вам – старому и бессильному.

– О, ты умрешь, негодяй! – вскричал герцог, с кинжалом бросаясь на Монбара.

Монбар вырвал из рук герцога Пеньяфлора кинжал и отбросил его далеко в сторону.

– Прочь, убийца! – с презрением сказал он.

– О, побежден, опять побежден! – вскричал герцог с яростью.