— Вот что любовь-то с людьми делает! — с деланым восхищением воскликнул дух после нескольких часов наблюдения за происходящим.
А посмотреть было на что. Дарина занимается хозяйством, а Гилд ходит за ней как привязанный, эдакий хвостик… гигантский и послушно выполняет все, что попросит его предмет воздыхания. Исполнительный, как умертвие под контролем мага.
— Не юродствуй, — вздохнул я, отводя взгляд от этой парочки и пытаясь сосредоточиться на доводке лезвия своего фальшиона. А что? День долгий и свободный, так чем дурака валять, лучше еще раз побеспокоиться об экипировке. Ведь правда?
— А ты не ври себе, — неожиданно резко отреагировал сосед, но почти тут же смягчил тон. — Скучаешь по ней?
— Нет. — Я даже головой помотал. — Просто…
— Больно и печально, — закончил вместо меня дух. Фальшион, дрогнув в моей руке, звякнул о точильный камень.
— Что бы ты понимал, бес! — рявкнул я на него, едва ли не вслух.
— Успокойся, Дим. Я же не издеваюсь, просто хочу поговорить, — отрешенно, без единой эмоции проговорил сосед, чем еще больше меня взбесил.
— А я этого не хочу, — отчеканил я. — Не лезь в душу, и так тошно.
В этот момент со стороны шушукающейся о чем-то парочки послышался тихий смех Дарины, и я…
— Стоять! — Боль вдруг пронзила виски, заставив рухнуть на лавку, с которой я только что вскочил. В эмоциях соседа бушевала ярость. — Не вздумай к ним соваться, щенок! Собрал шмотки, сложил в сумку. Живо!
Я попытался противиться, но очередной укол боли не позволил даже пошевелиться.
— Какого хрена ты творишь, дух? — скрипя зубами, простонал я.
— Не даю тебе сделать чудовищную глупость, — отрезал он и вновь лязгнул металлом. — Встал. Собрал вещи. Убрал в сумку. Исполнять!
Больно-то как! Покачиваясь, я кое-как поднялся с лавки и, собрав дрожащими руками разложенные на ней инструменты, аккуратно, насколько это было возможно в моем состоянии, сложил их в мешок, который тут же отправился в прислоненную к лавке переметную суму.
— Молодец. Хороший мальчик, — холодно произнес дух. — Сумку можешь оставить здесь, Гилд подберет. Фальшион в ножны, и шагом марш на конюшню. Ну? Или мне тебя еще раз приложить?
— С-сука ты, сосед, — отозвался я, тем не менее не рискнув вновь воспротивиться его приказу.
— Для твоей пользы, кретин, я не то что сукой — дьяволом обзовусь. Шагай! — приказал он, и я поплелся в сторону просторной конюшни, время от времени подталкиваемый короткими уколами головной боли.
— И зачем мы здесь?
— Лечиться будешь. Слышал когда-нибудь об иппотерапии? Нет? Неуч! Седлай коня, — произнес дух, но когда я уже было зашел в стойло Черныша, резко меня одернул все тем же уколом боли в висок. — Не этого, придурок. Ломовика седлай. Хрен знает, как на тебя сейчас повлияет близость к темной твари, пусть и очищенной.