— Почему разносчик? — полюбопытствовал Пир.
— Так ведь дед за помощь в лаборатории не платил, а мне нужны были деньги на экипировку. Вот и подрабатывал в трактире разносчиком, — усмехнулся я. — Собственно, там я со своей первой командой и познакомился. Они с выхода вернулись с хорошей прибылью и отмечать ее устроились в том трактире, где я работал. Набрались крепко, мне их успокаивать пришлось. Не всех, двоих только, самых «хороших». А надо сказать, что среди ходоков народу умелого и охочего до драки немало. Но дед меня хорошо учил, и не только алхимии и зельеварению, так что угомонил я их, хоть и не без труда. Вырубил и страже сдал. А на следующее утро их командир снова к нам в трактир пришел, потребовал у хозяина, чтобы тот меня к нему прислал. Я уж было к неприятностям приготовился, а он окинул меня взглядом, усмехнулся да и предложил идти с ними в следующий выход. Дескать, понравилось ему, как я его людей успокоил. Это уж потом, по возвращении из выхода я узнал, что команду эту дед сам для меня подыскал, и командир согласился «взять с собой молокососа, если тот выдержит испытание».
— То есть просто набил рожи двум ходокам — значит, подходишь? — удивился Пир.
— Если бы, — фыркнул я. — Торму было интересно другое. Ловкость, скорость, выносливость… хладнокровие. В Пустошах нервным и чересчур наглым делать нечего. Сожрут.
— Ну, скорость и ловкость — это я еще понимаю. Но как он проверил твое хладнокровие?
— Пф! Те двое его подчиненных, с которыми мне пришлось драться… Не забывай, мне было пятнадцать, а им лет по тридцать. Я — субтильный юнец, они — мордовороты, ростом под два метра каждый. У меня в руках деревянный поднос, а у них оружие только что из задниц не торчит. Вот тебе и проверка. Ладно, Пир. Время позднее, так что отправляйся на боковую, а я подежурю. Подниму тебя часа через два после полуночи.
Спорить Граммон не стал, и правильно. О нем же беспокоюсь.
— Какой молодец. Прямо образцовый отец. И сказку на ночь прочтет, и спать уложит.
— Ты, как всегда, добр и мил, сосед, — откликнулся я на очередную язвительную реплику духа.
— Взращиваю в себе светлое, знаешь ли, — огрызнулся он. — А теперь, когда дитятко отправилось спать, может, вернемся к моему вопросу?
— Какому? — Мое удивление было неподдельным.
— Приехали. Неужели мой склероз заразен? — как мне показалось, задумчиво протянул сосед.
— Иди ты!
— Я бы с удовольствием, да некуда и нечем. — Ответ духа был на диво безэмоционален, но… не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: он просто постарался скрыть свои эмоции. Мне на миг даже стало стыдно. — Эй, ты только не впадай в самоуничижение. Не все так плохо, Дим.