— Явился! — поприветствовал меня хозяин дома, когда его слуга, как всегда молчаливый и бесстрастный, открыл передо мной двери гостиной.
— Добрый вечер, дед. Твой заказ я отдал слуге, — отозвался я, на ходу кивнув сидящему в кресле у камина Пиру и, взяв протянутый старым бокал с крепким черным, с наслаждением втянул носом аромат старого вина. Такое можно попробовать только здесь… и, может быть, у бургомистра. Хотя вряд ли. Глава Ленбурга слишком рьяно борется с контрабандой, чтобы позволить себе держать дома бочонок с вином, которое иначе в империю не попадает вовсе.
Тягучий черный напиток мягко прокатился по горлу, и я, благодарно кивнув деду, устроился в одном из свободных кресел у камина.
— Шарни! — кликнул старый, щелкнув пальцами, и рядом тут же нарисовался слуга. Они обменялись с дедом короткими взглядами, Шарни чему-то резко кивнул, и дед мгновенно подобрел. В общем, ничего секретного или тайного в этих играх в гляделки не было. Таким образом старый просто поинтересовался у слуги качеством принесенных мною трофеев, Шарни ответил, что все в порядке, на этом их молчаливый диалог и завершился.
Довольный новостями, дед щелкнул ногтем по стоящему на каминной полке пустому графину, и слуга, абсолютно точно понявший безмолвный приказ хозяина дома, испарился из гостиной, чтобы через полминуты вернуться к нам с подносом в руках. Обозрев предъявленный ему натюрморт, состоящий из наполненного все тем же крепким черным графина, тарелки с сырами и пары мисок с орехами, дед довольно ухмыльнулся и жестом отослал Шарни прочь. Слуга поставил поднос на столик между мной и Пиром, подлил вина в наши опустевшие бокалы и исчез, как всегда, не проронив ни слова, бесшумно, словно тень. Я вообще давно подозреваю, что Шарни не человек… или не совсем человек. Вот и сосед уверен в том же. Иначе с чего бы ему так настороженно следить за каждым движением дедова слуги, когда тот оказывается поблизости?
Порадовавшись такому подарку, я довольно потер руки, но, опомнившись, выудил из кармана небольшой кошель и аккуратно положил его на резной дубовый подлокотник кресла Пира.
— Ваша доля, сударь Граммон.
— Просто Пир, сударь Дим, — поправил меня бараненок и, взвесив на ладони кошель, хмыкнул. — И что это?
— Ваша доля, — пожал я плечами. — Пусть наша встреча и сотрудничество были делом случая, но этот случай принес мне неплохой доход, позволив выполнить все набранные заказы за один выход. И ваша помощь была достаточно существенной, чтобы я мог считать ее недостойной оплаты.
— Если позволите поинтересоваться… — вкрадчиво произнес дед, поглядывая на явно не ожидавшего такого поворота дела Граммона. — Какова доля?