и других кораблей. Два курьерских челнока никто за боевые единицы не считал. Опасность могли представлять атмосферные истребители-перехватчики с курсовыми бластерными пушками. Юркие кораблики предполагалось грохнуть прямо на космодроме, для чего бывший рейдер ударными темпами переделывался в ганшип.
Богдан просто не представлял, как этого отпетого авантюриста взяли в структуру, в которой априори у сотрудников должен быть холодный разум. Мухин обладал даром убеждения, сумев заразить подчинённых Северова вирусом авантюризма, отягощённым идеей необходимости ответного удара. Чего греха таить, не будь Богдан без сознания, он бы сам… возможно, кинул в массы клич о неотвратимости возмездия, а так инициатива на короткий миг выплыла из его рук. Одно дело, когда решаешь ты, а другое – когда решают за тебя. Пять часов пока главная шишка крошечного пятачка цивилизации в дикой бездне космоса находилась по иную сторону реальности, её подчинённые творили форменный беспредел.
Собранные с бору по сосенке ремонтные дроиды установили заплатки из листовой брони, затем убрали мешающие переборки в ангаре, которому вновь вернули первоначальную функцию. С покорёженной «спины» станции демонтировали по паре орудийных установок. Две противометеоритных пушки на три сотни зарядов в барабане и два рельсотрона, с тысячей болванок на каждый. Пока монтажники занимались установкой смертоносной начинки, дроиды впихнули во вторую половину ангара запасной реактор и восстановили энерговоды. Двигатели после тестовых испытаний общим мнением людей и Марьи признали годными. По крайней мере, на рейд туда и обратно их ресурса хватало с избытком.
Когда Богдан выплыл из забытья, экипаж во главе с Мухиным на переоборудованный трофей уже был сформирован, и его поставили перед фактом: либо он санкционирует вылет, либо… не санкционирует, но вылет всё равно состоится. Конечно, Богдан мог наложить своё вето, но видя настрой подчинённых, он решил не губить на корню инициативу, имевшую шанс на успех в семьдесят процентов, что подтверждалось холодно-флегматичной Марьей. Странно всё это, паранойя противно нашёптывала, что «ж-ж-ж» Марьи неспроста. После некоторых колебаний, Богдан дал добро. Вынеся судьбоносное решение, Северов вызвал по закрытому каналу Олега, пообещав тому без наркоза оторвать тестикулы за все прошлые выкрутасы и кокнуть дурную голову без мозгов. Пусть принесёт жертву Пустоте и радуется должку, образовавшемуся у начальства несколько часов назад за спасение жизни, иначе бы ему уже делали сеппуку тупым ржавым мечом.