Богдан продиктовал шестизначный цифровой код, присовокупив к нему буквенную бессмыслицу. Только что проект сотрудника с китайскими корнями получил высший уровень секретности и главный приоритет. На решение математических задач и прочие нужды исследователя передавалось семьдесят процентов ресурсов Марьи, а все результаты подвергались двойному шифрованию персональным кодом начальника участка. В случае повторной атаки на станцию Марья была обязана уничтожить блок с инфокристаллом, содержащим результаты исследований, а вся «святая» троица лишалась права сдачи в плен в любом виде. Хоть тушкой, хоть чучелком. Ли и Марья записывались в добровольные смертники в компании с Северовым.
– Шеф, за что?
– Зато ты теперь мотивирована, Маша. И я вместе с вами. Не переживай, будем живы – не помрём. Считай меня мстительным ублюдком, если тебе так будет спокойней.
– Массдетекторы фиксируют гравитационные возмущения в ста тысячах километров от оси ординат транспортного кольца, – сообщила Марья. – Есть транспортный переход. Наблюдаю сторожевой фрегат, тип «Цербер».
– Кто? Что говорит система определения цели? – рукав робы оттёр мгновенно выступивший на лбу пот.
– Свои, – в голосе Марьи чувствовалось облегчение. – Третий флот пожаловали. Срочно требуют дать начальство, торопыги.
– Не тормози, Маша. Выводи сюда.
– Есть!
* * *
Богдан не любил рыжих. Быть может, оттого, что в силу естественных мутаций и жёстко контролируемой евгенической программы на планетах Провала рыжих нет? Когда у тебя серебристая, золотая, красная или охряного цвета кожа, волосы какого угодна колера, но не рыжие. Цвет волос у коренных обитателей Провала варьируется весьма в широком спектре, а если приплести генетическую линию мультов с их синими, зелёными, фиолетовыми и красными – не рыжими, а насыщенно-красными или вишнёвого оттенка волосами, так вообще получается полная палитра на любой вкус. Или оттого, что все рыжие являлись выходцами с Земли или центральных миров Конфедерации, а между напыщенными землянами и «мужичьём» с окраин всегда стояла железобетонная стена менталитета. В конечном итоге причин может быть множество, но итог всегда оказывался однозначным: слова «рыжий» и «любовь» в разуме коренного ирийца были несовместимыми понятиями. Нет-нет, расистом, нацистом и видистом Северов не был, но не любил он веснушчатых, и всё тут. Видимо, мироздание знало о его слабости, поэтому в лице командира фрегата «Скорый» подсунуло лопоухого, веснушчатого, рыжего капитана третьего ранга Золотухина.
Командир боевого корабля так и остался безымянным. То ли он стеснялся имени-отчества, то ли считал, что в глазах гражданской штафирки выглядит солиднее, когда его называют «капитан Золотухин» или просто капитан, но со стороны это смотрелось забавно. Ладно, нехай с ним, каждый по-своему с ума сходит, Богдану бы со своими тараканами в голове разобраться, тут не до чужих насекомых, но Золотухин взбесил его с первой минуты разговора. Словно глухарь на току, не слыша чужих аргументов, каптри потребовал «сворачивать шарашку» и быть готовыми всем цыганским табором отчалить с объекта через шесть часов. Сначала Северову показалось, что он ослышался, взгляд в сторону визора Марьи и появление в воздухе голограммы стройной брюнетки, состроившей большие глаза, показали ошибочность первоначального домысла. Так-так, речевыми галлюцинациями никто не страдает.