Заметив в глазах потерявшего действительность собеседника разгорающийся мечтательный огонёк пионера-первооткрывателя, Сергей Константинович отпустил на волю и журавля, и синицу, которую он час назад планировал пристроить к делу. Приходится признать, эта партия отыграна. Проходная пешка, готовая шагнуть на последнюю клетку и перейти в разряд ферзей, внезапно покинула доску, переместившись на другое игровое поле, где она принесёт намного больше пользы себе и окружающим. Лети. Лети, синичка. Заслужила. Только что старый адмирал, сам того не желая, подарил мечту, забрать которую обратно оказался не готов. Не у этого молодого человека, и так много положившего на алтарь… Жизнь. Достойная ли это цена, чтобы обрести и воплотить мечту?
– Богдан Михайлович!
– Что? Да-да, – взгляд Северова обрёл осмысленность.
– Давайте ещё раз пройдёмся по стратегии во время приёма.
* * *
Подхватив с подноса официанта бокал с шампанским, Богдан профессионально нырнул в тень витой колонны, как и два десятка её товарок держащей своды зала приёмов. С тенью в этот вечер не сложилось, стилизованные под старину люстры на тысячу свечей заливали зал мягким приятным светом. Искусно вписанные в интерьер бра и невидимые глазу светильники подсвечивали великолепную настенную резьбу и барельефы на стенах. Не спрячешься. Не под стол же лезть, право дело.
Первый час после награждения Богдан с невозмутимой миной на лице терпел славословия и дифирамбы политиков, а потом ему обрыдли эти сальные рожи с натянутыми улыбками и масляными глазками. Редко кто искренне поздравлял обладателя высшей награды Провала, в основном чувствовалась фальшь и желание получить профит. Отлично сыграла разработанная адмиралом стратегия поведения и заранее выученные лица «бомонда», напротив которых шла краткая справка-характеристика на каждого. Благодаря всеобъемлющим консультациям Сергея Константиновича он сумел избежать нескольких ловушек и удачно не влипнуть в словесную западню. Устав от лживых улыбок, он предпринял манёвр уклонения, заключённый в слиянии со стеной. Это Регина, облачённая в свободное платье насыщенного василькового цвета и длинные, выше локтя, перчатки, свободно фланировала по залу, то и дело останавливаясь у очередного бывшего сослуживца или знакомого, перекидываясь с каждым парой слов, с некоторыми заводя короткие разговоры. На приёме супруга чувствовала себя словно рыба в воде, а он взял себе небольшой тайм-аут. Потягивая шампанское, Богдан одним глазом следил за женой, с которой он расписался в госпитале на третий день после выхода с капсулы. Вторым глазом и взвинченным восприятием он отслеживал прихотливые зигзаги нескольких роух, возглавляемых роахири с окрасом шерсти как у снежного барса. Где же её телохранитель?