Никто не пошевелился. Панов, чувствуя — его охватывает все большее раздражение, — вскочил со стула, заходил по комнате для совещаний. Коллеги хранили молчание.
— Откуда члены клуба принцесс могут так хорошо знать писательницу, чья фотография ни разу не публиковалась? — Это спросил пожилой мужчина в добротном, но слегка измятом костюме. Непосредственный руководитель Панова.
— Все они были кем-то вроде поклонниц ее таланта. Обожали читать детективы! — Константин Игоревич остановился возле своего стула. — Почти все девушки из клуба принцесс знакомы с Боккум лично. Поэтому-то важно их замечание, что писательница на этом фото как-то странно одета… Полагаю, это обстоятельство — ключевое во всей истории! — Последнюю фразу Панов произнес, пристально глядя на начальника.
В девятнадцатом веке на него набросилась женщина с кинжалом. Ее лицо показалось ему знакомым. Он успел отшатнуться… Придя в сознание, Килин увидел, что лежит в больничной палате.
— Вы попали под машину, — объяснила делавшая уколы медсестра. — Водитель «Газели» сказал, что он ни в чем не виноват. Это подтвердили свидетели. Грузовичок ехал по свободной полосе вдоль тротуара. Скорость небольшая. Пятясь задом, вы неожиданно соскочили с тротуара под колеса. Водитель крутанул руль влево… На беду, там на хорошей скорости ехал рейсовый автобус. Лишь чиркнул по «Газели». Но этого достаточно: ее бросило обратно. Вас ударило кузовом. Везение… Дерево — все же не металл. Ушибы, сотрясение головного мозга. Но кости целы. Вас тут же увезли на «Скорой» в больницу. Что с вами произошло тогда?.. С вами был пожилой человек. Может, он толкнул вас?..
…Через день Николай покинул петербургскую больницу — платную палату для привилегированной публики. Чувствовал себя скверно. Но оставаться в Петербурге не рискнул: дома казалось безопасней. Уже в Москве, в аэропорту, понял — хочет обратно в Северную столицу.
Это была первая вечеринка из серии, предложенной Бароном: ответ на злодейства попрыгунчиков. Здесь многие говорили об этом обстоятельстве.
Устроителям праздника хотелось как можно сильнее поразить воображение гостей. Им это удалось, но с другой стороны, все, что происходило в новой усадьбе Кёлера, приобрело мрачно-сюрреалистический оттенок.
Гостям мужского пола предписано явиться на вечеринку в пижамах. Для женщин «ночной костюм» необязателен, однако почти все приехали в «спальных» нарядах. Причем мужские пижамы в основном были стандартными, нормальными пижамами, хотя и самого высшего качества, а гостьи сшили наряды именно для этого вечера и отличались они разнообразием цветов и оттенков. Наиболее распространенным был тип женской пижамы, подразумевающий экономию ткани, — в ней гостья выглядела голой.