Он прислушался, потом внимательно посмотрел по сторонам: тихо, ничего подозрительного. От интенсивного орудования лопатой с него градом лил пот.
Почувствовав себя совершенно обессиленным, Бобби уселся на край выкопанной «могилы». «Постой… Дерн был неаккуратно уложен. Конечно!..» Как он не связал все детали вместе!..
«Если копали недавно… В темноте… Может быть, даже сегодня — труп где-то здесь, поблизости».
Хотя заранее был ко всему готов, передернуло, стоило представить, что рядом — на территории, огороженной забором, — находится изрядно разложившееся, перепачканное в земле человеческое тело.
Они в башне. Домбровский шел первым. Казалось, вокруг еще темней, чем когда был здесь впервые.
— Мне следует вернуться к торту! — прошептал Кёлер. — Его должны выкатить в моем присутствии…
От страха Кёлера одолела разговорчивость. По пути из спальни до загадочной двери хозяин усадьбы не умолкая болтал о пустяках.
Ступени лестницы поскрипывали. Впереди проход через темный зал с брошенными на полу досками, еще несколько лестничных пролетов…
Сверху не пробивалось ни лучика света. Но у Домбровского не было сомнений: Марта Кёлер — там.
Во мраке хозяин усадьбы примолк.
— Виктор Викторович… — Голос молодой женщины сбился на легкий хрип. Она кашлянула, улыбнулась — постаралась сделать это как можно более обворожительно. — Уважаемые господа… Взлетаем: прошу вас пристегнуть ремни.
Килин, сидевший в компании Таштаголова и Махмута на борту маленького реактивного самолета, с испугом покосился на стюардессу: произнесла дежурную фразу завораживающим голосом, словно хотела загипнотизировать пассажиров. Кругом гипнотизеры?..
Вдруг эта высокая красавица в синей, отлично сшитой из дорогого материала форме не смогла совладать с собой и расхохоталась.
Пассажиры позднего рейса — всего их было трое — были в пижамах. Правда, на одном лишь Тоштаголове наряд для сна — подлинный. Шикарные штаны и куртка с большими карманами и перламутровыми пуговицами — цветастая аляповатая ткань в восточном стиле выдавала происхождение этого костюма откуда-нибудь из азиатских стран СНГ. Под пижаму Алик надел белую рубашку с большими жесткими манжетами, прихваченными запонками. В них крупные рубины оправлены в золото. Непостижимо, но рубиновые запонки в сочетании с пестрой курткой смотрелись отнюдь не безвкусно. Появись в этом ночном костюме, бирюзовых носках, черных замшевых туфлях, с пальцами, унизанными перстнями, и массивным «Ролексом» Тоштаголов где-нибудь на городских улицах, — никто бы не понял, что он в одежде для постели.