Доминик чертыхнулся про себя. Что он мог сделать?!
— Обычно я не мешаю людям принимать неправильные решения, — заявил он, сунув руки в карманы.
Бросив на него сердитый взгляд, Катя повернулась и зашагала прочь. К черту! Этот человек так же бессердечен, как Мониген и как этот Винни и его дружки, веселящиеся в доме…
Доминик догнал ее и схватил за руку:
— Катя, я…
— Ты трус! — воскликнула она в бешенстве.
Подлец Винни, дура Эмбер, а Доминик и вовсе… Он же должен был проявить мужество и благородство и спасти Эмбер, а повел себя как… как ничтожество! Как какой-то тупой гангстер!
Стоп! Но ведь он и есть самый настоящий гангстер.
Эта мысль почему-то огорошила Катю. Действительно гангстер… И надо бежать от него, пока не поздно!
Она махнула рукой. Такси! Вскочив в подъехавшую машину, она, даже не взглянув на Доминика, захлопнула дверцу.
Но тот и не растерялся. Секунда — и он оказался на сиденье рядом с Катей.
— Куда едем? — спросил водитель.
— Оставь меня в покое, — процедила Катя сквозь зубы.
Водитель не удивился — он навидался всяких парочек и прекрасно понимал, что реплика Кати адресована не ему.
— Мы не договорили! — вежливо ответил Доминик таксисту.
— Нам не о чем больше говорить!
Водитель демонстративно включил радио.
— И все же мне надо кое-что тебе сказать, — настаивал Доминик. — Но я не могу говорить в такси. Давай поедем к тебе.
— Нет! Неужели ты ничего не понял? Я не хочу больше общаться с тобой. Ни на какие темы! Как я могу положиться на тебя, если ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь Эмбер? Аааа… — Катя вдруг треснула себя по лбу и добавила с издевкой: — Вот я дура! Она же не предложила тебе гонорар! Верно-верно… Ни цента не пообещала за помощь. Сама и виновата!
Останавливать Катю было бессмысленно. Доминик ждал, пока она выговорится. Когда же поток обвинений наконец иссяк, он попытался оправдаться:
— Ну что ты несешь? И при чем тут гонорар? Я не вмешивался, потому что во всем должна быть логика, разве нет?! Эмбер в любом случае вернется к мужу, что бы я ни сделал. Они постоянно ссорятся, но она не уходит от него. Так какой смысл встревать?
— Допустим, все так. Это твой дружок — тебе лучше знать. Но все равно — как можно спокойно стоять в сторонке и смотреть, как бьют женщину? — возмутилась Катя. — Ведь однажды он убьет ее! Это ты понимаешь?
Доминик молчал, прикрыв глаза. На амбразуру он не бросался — это верно. Но он был и не вправе — это могло привести к провалу всей операции. Не объяснять же это Кате.
— Что ты собираешься делать дальше? — вдруг спросила она, неожиданно миролюбиво.