Обернувшись вокруг, я узнал местность, увиденную мною впервые два года назад. Закатанная бетоном площадка, какие-то контейнеры и блоки, а также знакомый куб солонимовского офиса. Дверь в него была слегка приоткрыта, что сразу же меня насторожило и, честно говоря, даже расстроило. Неужели большая часть денег, которую я отдал за электронную отмычку под этот замок, потрачена зря? А главное, если что-то произошло, тут может оказаться охрана, которой не было в прошлый раз. А ведь именно на это я прежде всего и рассчитывал, планируя различные варианты, как можно добраться Солонима.
Сердце бешено застучало, предчувствуя опасность, но распирающий адреналин погнал меня вперед с бластером, нацеленным теперь прямо перед собой. Я вспомнил ту нашу встречу с Солонимом – он говорил, что дверь срабатывает только на него. Интересно, почему сейчас она открыта? Подойдя ближе, увидел, что электронный замок был на месте. Странно, очень странно. Я зашел в темный коридор, непроизвольно вздрогнув, когда включилось автоматическое освещение.
«Прямо по коридору», – всплыли в памяти слова улыбающегося Солонима.
Двигаясь в сторону двери в кабинет обезьяна, тоже подозрительно приоткрытой, я почувствовал какой-то знакомый неприятный запах. Пахло то ли прокисшей едой, то ли… Слегка помедлив, я ногой раскрыл дверь нараспашку и вошел в комнату, целясь бластером в пустоту.
В кабинете Солонима горел свет. Массивное кожаное кресло было пустым. Стол был немного сдвинут, а с некоторых полок попадали книги. Кислятиной запахло еще сильнее.
– Аааа, – раздался мучительный стон откуда-то снизу.
Я резко отскочил назад, испугавшись от неожиданности. Взяв себя в руки и держа бластер перед собой, двинулся на звук. Картина, открывшаяся передо мной, вновь заставила меня невольно отшатнуться: между столом и креслом на полу лежал Солоним в луже рвоты.
Обезьян с трудом повернул голову и посмотрел на меня подернутыми пеленой глазами, потом улыбнулся дрожащими губами и еле-еле выдавил из себя:
– Александр…
Меня охватили смешанные чувства: с одной стороны, я помнил, как Солоним бил меня и пытал, а с другой – желание отомстить почему-то сменилось жалостью. Со смертью вне игры я сталкивался не так уж часто, поэтому увиденное как минимум застало меня врасплох. Убитая телохранителем Светки, Сашша не вызывала у меня таких чувств, а Солоним почему-то вызвал. Может быть, потому что я его хоть немного, но знал и когда-то даже считал товарищем?
Солонима скрутило судорогами, он сжал кулаки и оскалился, сощурив глаза, из которых продолжали течь слезы. Видно было, что он мучается от нестерпимой боли.