Морфей следит за каждым моим движением, когда я начинаю закалывать волосы, прядь за прядью.
– Я думала, это платье – оружие, – заканчиваю я, втыкая последнюю шпильку.
– Да – учитывая то, как оно тебе идет, – хриплым голосом отвечает Морфей.
Пролитое молоко начинает с надоедливым стуком капать на пол. Морфей оттесняет меня к кушетке, подальше от учиненного беспорядка.
Я сажусь на центральную подушку, разложив крылья позади.
– Объясни, что здесь происходит. И лучше, если я не узнаю ничего плохого.
Он вытряхивает салфетку.
– По-прежнему не веришь мне, да?
– О, я верю, что ты не захочешь испытать мой гнев.
Морфей фыркает:
– Я готов ко всему. Ты забросаешь меня падающими сердцами в знак нашей безответной любви? Или прикуешь к стене кружевом, сотканным из лунного света, и сделаешь со мной что вздумается?
Драгоценные камни у него на лице переливаются всеми цветами – флиртом, насмешкой, злобой.
– Ты можешь говорить серьезно?! Я хочу услышать много объяснений.
Драгоценности отливают изумрудно-зеленым.
– И я. Давай начнем с того, почему ты полуголая валялась с Джебедией на пляже, пока я подвергал себя опасности, чтобы добыть для твоего отца противоядие.
Я подавляю желание разинуть рот. Морфей не имеет права меня обвинять. Есть один вариант, как он мог это узнать… но что же тогда он сам делал в ту ночь?
– Ты заодно с Манти… – такое ощущение, что голосовые связки у меня сделаны из наждачной бумаги.
Морфей вытирает молоко салфеткой, чтобы оно перестало капать.
– Мы до этого дойдем. Но я расскажу тебе, что было, пока ты играла в ладушки с нашим мнимым эльфом. Вчера ночью солдаты Королевы захватили в плен двух родственников твоего отца. Когда я провожал Никки к замку, то видел, как их провели через ворота. Я не знаю, кто они, но оба – рыцари, и у одного из них такие же глаза, как у твоего папы.
Я нервно переплетаю руки.
– Это дядя Бернард.
– С ним всё в порядке.
– С ума сойти, мы втянули его…
Морфей садится на подлокотник кушетки. Крылья каскадом спадают у него за спиной. Мерцающий свет люстры отражается от черных кружевных манжет, когда он начинает обирать с них ворсинки.
– Вообще-то можешь поблагодарить за это Джебедию. До того как он сбил с толку вихри, у рыцарей никогда не было надобности путешествовать по зазеркальному миру пешком. Вмешательство твоего бывшего поставило под угрозу хрупкую внутреннюю механику Гдетотам.
– Но он сделал это, чтобы защитить тебя, – настаиваю я. – Ты сам сказал, что Джеб изменил здешний ландшафт, чтобы местная фауна не обращала на вас внимания.
Морфей впивается пальцами себе в бедро.