Сестры не очень-то ладят с Морфеем, потому что он отказывается отправлять к ним мертвых бабочек. Он предпочитает, чтобы они порхали где-то между жизнью и смертью, а не сидели прикованные к земле. Поэтому он и прячет их внутри зеркал.
Кто-то может решить, что Морфей неправ. А я вижу в этой попытке сохранить за мертвыми бабочками достоинство несомненную доброту. Ту самую доброту, которая озаряла наше детство и которую я оценила недавно, когда Морфей врачевал мои ушибы.
У всех обитателей Страны Чудес есть такое же родимое пятно, как и у меня; это ключ в их мир, средство исцелять друг друга – и часть проклятия Лидделлов. Я до сих пор не знаю, почему Алиса в старости лишилась своего пятна. И почему забыла о времени, проведенном в реальном мире, где она вышла замуж и родила детей, почему уверяла, что жила в птичьей клетке. Одно, по крайней мере, ясно: я не смогу разорвать связь с подземным королевством, пока не разрушу заклятие.
Я слышу чью-то тяжелую поступь и поднимаю голову.
– Джеб!
Я бегу к нему. Пол гладкий, и туфли, которые дали мне феи, скользят по стеклу. Джеб бросает рюкзак, подхватывает меня и приподнимает, так что наши лбы соприкасаются (а мои ноги болтаются над полом). Я никогда не перестану удивляться, как легко Джеб это проделывает, словно я ничего не вешу.
Я глажу его чисто выбритое лицо и гранатовый лабрет, буквально обнюхиваю, чтобы убедиться, что Джеб в порядке.
– Он прикасался к тебе? Что-нибудь с тобой сделал? – шепотом спрашивает Джеб.
– Нет. Он вел себя как джентльмен.
Джеб хмурится.
– Жук он, а не джентльмен.
Я фыркаю, и тогда суровость сходит с лица Джеба. Он улыбается и кружит меня.
– Я соскучился.
Я утыкаюсь подбородком в его широкое плечо. Мое тело изголодалось. Я буквально впитываю тепло Джеба, как губка.
– Не отпускай меня, хорошо?
В другое время это прозвучало бы двусмысленно. Но сейчас я ни о чем так не мечтаю.
– И не собираюсь, – шепчет Джеб.
Он так близко, что его дыхание щекочет мне ухо.
Когда я отодвигаюсь, он начинает рассматривать тени, которые мечутся в зеркалах.
– Паутинка мне про них рассказала, – говорит Джеб. – Но я не поверил. Этот тип просто помешан на бабочках.
Я по-прежнему вишу, опираясь руками ему на плечи, и мои ступни болтаются на уровне его икр.
– Ты бы видел, в какой комнате он живет. Там полно стеклянных домиков с живыми бабочками. Когда они покинут коконы и достаточно окрепнут, он их отпускает.
– Он отвел тебя к себе в комнату? – Джеб мрачнеет. – Ты уверена, что он ничего не пытался сделать?
– Честное слово скаута.
Джеб крепко обнимает меня за талию и щекочет.