– Я всё могу объяснить, – шепчу я.
– Это было бы превосходно, – говорит она и чуть отстраняется.
Одежда, тело и ноги у нее точь-в-точь как у Первой Сестры. Но лицо покрыто шрамами и свежими ранами, из которых сочится кровь. Вместо пальцев на левой руке – садовые ножницы. Видимо, она сама себя изрезала.
По сравнению с ней Первая Сестра – просто добрая фея.
Шансы уйти отсюда, сохранив голову на плечах, падают почти до нуля.
– Я… э… свернула не туда.
– Да уж, пожалуй.
Из-за кринолина показывается другая рука, обтянутая черной резиновой перчаткой. Вторая Сестра несет на веревке три потрепанных игрушки, точно рыбу на леске. Ее уродливая конечность приближается к моей шее – щелк, щелк. Я чувствую движение воздуха, когда ножницы открываются и закрываются.
– Ты не принадлежишь этому месту.
Щелк, щелк, щелк.
– А я и не хочу ему принадлежать.
При виде пленных игрушек в руке Второй Сестры я снова ощущаю ужас. Я отступаю и чуть не поскальзываюсь на снегу, но кое-как обретаю равновесие, растопырив крылья.
– И не будешь. Раз ты еще дышишь.
– Да, – отвечаю я и набираю воздуху, чтобы убедиться, что это правда.
– Ты станешь моей, когда прекратишь дышать.
Ножницы касаются шва блузки у меня на плече.
– Станешь моей, когда я вырежу тебе легкие.
Тут в дело вступает самосохранение. Я отступаю еще на два шага и пробираюсь сквозь полог ветвей, чтобы подойти ближе к стволу дерева. Густо увешанные старыми игрушками ветви склоняются почти до земли, как зловещий зонтик, заслоняющий свет.
На другой стороне маячит силуэт Второй Сестры, которая торопливо обходит дерево по окружности. С трудом переводя дух, я поворачиваюсь следом и наблюдаю за ней сквозь просветы.
В ту секунду, когда она раздвигает ветки, чтобы пройти, я заслоняюсь крыльями и смотрю на нее сквозь прозрачную пелену.
Она смеется – гулко и скрипуче.
– Прекрасная бабочка превратилась в кокон. Разве в природе это бывает не наоборот?
Как будто тут хоть что-то происходит естественным образом. Я прислоняюсь к стволу, чтобы прикрыть спину.
Острия ножниц тычутся в мои крылья в том месте, где они заслоняют горло. Я чувствую, как холодный металл прикасается к трахее.
– А, твои крылья еще молоды. Тоньше бумаги. Я могу разрезать их на маленькие кусочки и разбросать, как конфетти. Посмотри на меня – или я сделаю именно это.
Она отходит на шаг. Вспомнив, как больно бывает даже наступить на крыло, я открываю лицо и стою, прислонившись к дереву.
Улыбаясь, Вторая Сестра щелкает ножницами по воздуху перед моим носом, так что я чувствую короткие дуновения.
– Итак. Ты кое-что у меня украла. Верни это, иначе я пущу тебе кровь, как свинье.