Массивная цепь тянется по полу, уходя в темноту за возвышением. Слышится чье-то фырканье, которое перерастает в низкий, продирающий по спине рык.
В горле у меня комом становится страх. Но Морфей шагает за порог, и я волей-неволей следую за ним. Разум приказывает развернуться и бежать. Но вместо этого я заставляю себя идти за Морфеем. Стражи и рыцари становятся вдоль стен, прижавшись спинами к камню и держа наготове мечи и копья, хотя оружие бесполезно. Шкуру брандашмыга нельзя разрубить.
Если чудовище нападет, вся надежда на то, что им удастся ранить его в язык. Тогда они успеют сбежать.
Мы с Морфеем подбираемся к возвышению. Стиснув в руке смычок, я жду сигнала. Сердце так и бьется. Брандашмыг, видимо, тоже это слышит, потому что вытягивает язык – на разведку. Склизкий, похожий на змею, он ползет мимо, оставляя за собой блестящую дорожку слюны.
Морфей заслоняет меня крыльями, и мы вместе отступаем в сторону, когда язык возвращается обратно. Прижавшись к спине Морфея, я чувствую, как напрягаются его мышцы.
– Спокойно, Чешик, старина, спокойно, – шепчет он.
Морфей не только борется со страхом, но и успокаивает неугомонный дух кота. Чешик, видимо, почуял свою вторую половину, и ему не терпится с ней соединиться.
Мы приближаемся к возвышению, и Морфей подсаживает меня, в моем громоздком платье, в то самое мгновение, когда брандашмыг вываливается из темноты и оказывается в пятне лунного света. Один из карточных стражей испуганно ахает, и чудовище ковыляет в его сторону, неуклюжее и громоздкое, как товарный вагон, оторвавшийся от поезда. Только в три раза больше.
Мы с Морфеем подкрадываемся к стеклянной витрине. Чудище поворачивает голову в нашу сторону, гремя цепью. Держась за руки, мы замираем.
Молочно-белые глаза скользят по мне, не в силах сфокусироваться. Меньше всего я ожидала увидеть такое. Серая носорожья шкура, покрытая ямами и буграми, треугольная кошачья голова с клыками, как у саблезубого тигра, огромные ноги, выгнутые наружу, как у ящерицы… Шипастый хвост машет из стороны в сторону. Зверь принюхивается. Один из эльфов-рыцарей щелкает языком, чтобы его отвлечь. Брандашмыг с рыком поворачивается на звук, и из пасти у него струйками течет слюна.
Морфей ослабляет хватку на моем запястье, когда мы подходим к витрине, и передает мне медвежонка. Он возится с ключом и замком. Повинуясь какому-то рефлексу, мои крылья трепещут. Я вздрагиваю и замечаю встревоженный взгляд Морфея, но уже слишком поздно.
Движение привлекает внимание брандашмыга. Он издает рев, и его зловонное дыхание окутывает нас горячим облаком, влажным, как летняя гроза.