– Каким чудом ты спасся?
– Известно, что брандашмыг неуязвим снаружи, – говорит он, вытирая мои слезы рукавом. – Но не изнутри.
И тут до меня доходит.
– О господи… а у тебя с собой оставался стрижающий меч.
– Да, – отвечает Морфей, полируя ногти о лацкан. – Разумеется, другие жертвы выбрались тоже. И теперь они следуют за мной по пятам, как преданные щенята. Впрочем, они полезны, когда нужно что-нибудь сделать по мелочи. Одному из них я велел вернуть украденные деньги и бросить сумочку под прилавок, пока ты спала.
– Ты… что?
Морфей указывает на кресло.
– Еще нескольких я попросил пришить маргаритки на место.
Недоверчиво и благодарно я произношу:
– Спасибо!
– Я не заслужил большего? – спрашивает Морфей, соблазнительно блестя темными глазами.
Я скрещиваю руки на груди.
– Ха. Ты просто вернул долг. Ведь ты сидел у меня в голове, когда я была маленькой. Ты заставил мою мать бросить семью и поселиться в лечебнице. Потом ты заманил меня в Страну Чудес; я должна была тебя спасти, ничего не получив взамен.
Подняв руку, Морфей изящным движением поправляет шляпу.
– Я тебе нравлюсь. Признай.
Пусть даже он отчасти прав, я никогда этого не скажу.
– С какой стати?
Он загибает пальцы.
– Я – загадочный бунтарь с раненой душой. Женщинам это нравится.
– Ты оптимист.
– Мой стакан всегда полон.
– В отличие от головы.
Я говорю неприятные слова, но моя улыбка смягчает эффект.
Он ухмыляется в ответ, и на его лице я читаю уважение.
– Итак…
Морфей проводит пальцем по цепочке, лежащей у меня на ключицах, и я чувствую, как моя обнаженная кожа вспыхивает.
– Ты оставила за главную Гренадину?
– И Кроллика в качестве советника. Я сказала всем, что у меня тут важные неоконченные дела.
– Например?
– Семья и друзья. Последний год в школе. Мозаики.
Морфей поднимает бровь:
– И твой рыцарь?
Я опускаю голову.
– Он принадлежит другой.
Морфей проводит пальцем по моей щеке.
– Меня это, конечно, очень радует. Но ты ошибаешься. Кровь взяла свое.
– В каком смысле?
– Он отдал свою кровь ради тебя – всю до капли. Нельзя любить сильнее. Твой рыцарь принадлежит тебе одной.
Морфей говорит возвышенно и ласково, и в глубине души я знаю, что он прав. Но сколько мне придется ждать, чтобы Джеб набрался храбрости и признал это сам?
Морфей касается шрамов на моей ладони.
– Но все-таки давай не забывать, что ты пожертвовала своей кровью ради меня. Так кому же принадлежишь ты, Алисса?
Это напоминание пробуждает во мне бурю эмоций. Морфей профессионально умеет выбивать почву из-под ног.
– Я выбрала мир смертных.
– Не уходи от ответа.
– О, мне было у кого учиться.