Невротичная женщина с длинной косой, в сарафане и туфельках-лодочках отводила дочку лет трех в летний садик. Иногда она дергала рукой, будто видела привидение, и шмыгала носом.
– Я знаю эти стихи, – сказала я. – Их написал Вениамин Блаженный.
– Да, – обрадовалась она, а затем строго спросила: – Ты христианка?
– Я из Чечни, – уклончиво ответила я.
– А… Понятно, – поджала губы соседка.
– Меня Полина зовут.
– Светлана, – представилась она.
– Спрашивала про работу в садике, но мест нет, – пожаловалась я. – Если вдруг узнаете, что где-то няня нужна ребенку, скажите мне или маме.
– Здесь люди за свое место крепко держатся, – покачала головой Светлана. – Не ищите понапрасну! А знаете, – торопливо добавила она, – обращайтесь в истинное христианство.
– Это какое? Иисус не призывал молиться на иконы.
– Дело не в том! Иконы – не иконы. Настоящие христиане – это песиголовцы!
– Кто?!
– Люди с собачьими головами!
Надо сказать, я никогда ранее ничего подобного не слышала, но Светлана была на редкость серьезна.
– Мы считаем себя песиголовцами и молимся Христофору. Такова истинная религия.
– Вы к батюшке обращались?
– Были в церкви. Батюшка – добрый человек. Только шибко неверующий.
Светлана с дочкой попрощались и пошли по дорожке мимо палисадника, где стояла одинокая груша, украшая собой вид из нашего окна.
В соседнем подъезде на втором этаже друг напротив друга жили два беспросветных старых алкоголика. Безбородый по прозвищу Утка и бородатый, которого звали дядюшка Шило.
Мне показались их прозвища весьма необычными, но бабка Алиса внесла ясность: Утка в свое время разводил в квартире домашних птиц, а дядюшка Шило был уголовным авторитетом.
Шило сломал себе обе ноги, скатившись с лестницы в подъезде. А до этого он до смерти избил свою мать. Несчастная болела и не могла самостоятельно передвигаться. После того как мать похоронили, дядюшка Шило стал частенько падать на лестнице и ломать себе ноги. Теперь он передвигался на костылях.
С Уткой его сближало не только соседство: они оба убили своих матерей.
Утка задушил маму подушкой. Ее похоронили без вскрытия, чтобы не возбуждать уголовное дело.
Под квартирой дядюшки Шило проживала семья Трутня, а напротив них – Алена с дворняжкой Джульеттой. Собака Алены была постоянно голодная, а Трутень бросал в нее камни и грозился зарезать. Джульетта, как и хозяйка, выбиралась на улицу через окно и бродила в поисках пищи на ближайшей свалке.
Жаря блины с мыслью покормить соседских детей, я услышала неистовые вопли.
Оказалось, что дядюшка Шило, сидя на ступенях подъезда, убивает щенка, пойманного удавкой в квартире Алены. Он делал это при детях Трутня, которые громко плакали.