Эми встала с табуретки, подняла откидную доску стойки и подошла к окну, посмотреть, что там делается. Если Ник и заметил ее действия, он ничем этого не показал. Карточная игра продолжалась. Один из приятелей Ника раздавил окурок в пепельнице и достал из пачки новую сигарету.
Эми прижалась лбом к холодному запотевшему стеклу, протерла пальцами прозрачный глазок и посмотрела на улицу. Блестящая от недавнего дождя Истбурн-роуд исполосована подсыхающими следами автомобильных колес. Рваные клочки оранжевого света уличных фонарей отражаются от неровной мостовой, от окон и витрин на другой стороне улицы. Кое-где витрины светятся, но по большей части либо закрыты стальными ставнями, либо попросту пустуют.
Эми смотрела на проезжающие мимо машины, пытаясь понять, как же это могло получиться, что звук одного-единственного притормозившего автомобиля так резко выделился из непрерывного гула всех прочих. Скорее всего, это значило, что она находится в непрерывном напряжении, что приезд американки обрел для нее некий личный смысл.
Она вернулась за стойку, опустила откидную доску, а затем вышла в задний коридор, тянувшийся параллельно бару. В дальнем конце коридора располагались комнаты, где они с Ником жили и спали. Непосредственно рядом с дверью в бар была крошечная кухня, где они готовили для себя, а заодно и ели. Эми не свернула ни туда ни сюда, а пошла прямо к двустворчатой двери пожарного выхода. За дверью, выходившей на зады гостиницы, располагалась парковка.
Эми включила охранные прожекторы, и они затопили все вокруг въедливым, неестественно белым светом. Забрызганная дождем машина стояла наискось к белым линиям разметки; вышедшая наружу женщина наклонилась у распахнутой задней дверцы и что-то там доставала. Потом она шагнула назад, выпрямилась и поставила на асфальт две небольшие сумки.
Эми подошла к женщине в тот самый момент, когда та открыла багажник. В багажнике лежало еще несколько сумок, больших и поменьше.
– Миссис Саймонс? – спросила Эми.
– Я покажу вам ваш номер, – сказала Эми, обгоняя американку на середине лестницы; ответом ей была благодарная улыбка.
Миссис Саймонс выглядела младше, чем Эми ожидала, но по сути-то эти ожидания основывались практически ни на чем: американский адрес, письмо синей шариковой ручкой на какой-то необычной бумаге, чуть-чуть непривычная лексика и структура фраз. За формальной, старательно выдержанной вежливостью письма смутно маячил образ почтенной матроны пенсионного или около того возраста. Все оказалось совсем не так. Миссис Саймонс была очень привлекательна и словно не имела возраста наподобие некоторых телевизионных актрис. Эми на мгновение почудилось, что эта женщина ей знакома, что она когда-то видела ее на экране или еще где. Сквозь безупречную оболочку явственно проступала тяжелая, с ног валящая усталость, ничуть не удивительная для женщины, только что перенесшей трансатлантический перелет, но все равно она держалась свободно и раскованно, что позволяло и Эми расслабиться. Миссис Саймонс обещала оказаться куда более интересной личностью, чем обычные их постояльцы – пенсионного возраста парочки, проводившие в Булвертоне выходные, да люди, приезжавшие по разным делам и останавливавшиеся на одну ночь.