Немаловажное обстоятельство: Штюрмер знал о своих жертвах только то, что они тоже работают на «фордовском» заводе, во всех прочих отношениях они были выбраны совершенно случайно. Он ранил семерых, трое позднее умерли от ран, а четверо остальных в конечном итоге поправились, пролежав в больнице то или иное время. Количество жертв могло бы оказаться и большим, если бы не охранники фирмы: они быстро схватили Штюрмера, обезоружили и передали полиции. На допросе он сказал, что один из рабочих постоянно шмыгал при нем носом, причем делал это намеренно, прекрасно зная, что это его раздражает. Если верить Штюрмеру, только это и толкнуло его на преступление.
Поступив на работу в Отдел, Энди Саймонс сразу же взялся за подробный ретроспективный анализ дела Штюрмера. Он выбрал это дело по той причине, что люди, к нему причастные, были еще в большинстве своем живы и он мог допросить их заново, с учетом всей имеющейся информации, а затем при помощи новейших методик использовать полученные данные для построения схемы психоневральных связей между всеми прямыми участниками инцидента.
К примеру, жена одного из убитых показала под присягой, что часто видела Штюрмера в некоем баре, где работала тогда официанткой. Эти показания не были оглашены на суде, потому что окружная прокуратура сочла их не имеющими отношения к убийствам. Не было ни малейших намеков на то, что Штюрмер знал эту женщину или хотя бы единожды обратил на нее внимание, и уж тем более – что он узнал в ней жену одного из «фордовских» рабочих, занятых в одну с ним смену. И при всем при том с позиций Отдела психологии преступлений здесь усматривалась очевидная связь между Штюрмером и одним из людей, им убитых.
От той же самой несчастной женщины прорисовывались еще две связи. Во-первых, она была знакома с хозяйкой меблированных комнат, где жил Штюрмер.
Второе и весьма примечательное: она и ее муж переехали в Детройт примерно в то же, с точностью до нескольких месяцев, время, что и Штюрмер. По традиционным следственным методикам такой обрывок информации был бы сочтен ни к чему не имеющим отношения, однако при построении психоневральных связей он оказывался очень важным. Переселение убийцы или его жертв, или как одного, так и других, было повторяющимся мотивом истории множественных немотивированных убийств.
Без всяких сомнений, преступник имел десятки связей с людьми, которые не стали потом его жертвами, а потому легко подумать, что эти маловажные связи почти ничего не добавляют к картине, создаваемой традиционными методами следствия. Однако это дело было, в терминологии Отдела, парадигматическим: за Штюрмером тащился шлейф правонарушений все возрастающей серьезности, незадолго до инцидента он переселился из города в город, он жил и работал в непосредственной близости к своим будущим жертвам, все завершилось множественным немотивированным убийством.