Она вопросительно посмотрела на Райлэнда, и тот пояснил:
— Чэд проделал с нами весь путь от станции Джима Кларка!
— Прекрасно, — ответила Эмилия и добавила: — Присядьте. Какие новости?
Осборн опустился на стул, а Райлэнд принялся рассказывать. Эмилия молча слушала, вертела в руках перо и хмурилась. Дослушав до конца, она воскликнула:
— Бедный Кларк! Слава богу, все живы! Ведь он так трудолюбив, и вдруг все пошло прахом, а скоро зима.
— У него нет никаких планов, — сказал Том. — Неизвестно, когда он сможет отстроиться заново.
— А как станция? Уинлеру нужна ночная остановка. За один переход не достичь станции Мопина.
— Это так, — согласился Том. — Но дело за Уинлером.
Эмилия хотела узнать подробности бегства Паулина. Это не было любопытством солидных дам из общества или восхищением молоденьких девиц, встретившихся на рауте с бравым боевым офицером; для Эмилии Бишоп это дело было частью ее жизни и, следовательно, интересовало с практической стороны.
— Не думаю, чтобы незначительные потери удержали его надолго к югу от Очокуса.
— Нет, конечно, — поддакнул Том. — Нет, пока жив Паулина.
— Тогда следует усилить охрану караванов. — Повернувшись к столу, она взяла бумагу и вручила ее Тому. — Не хотела тебя сразу посылать обратно, но в Далласе ждет новая партия товаров. Когда сможешь отправиться?
Он изучал бумагу.
— Сколько мулов?
— Тридцать.
Райлэнд улыбнулся и вернул бумагу.
— Я возьму Чэда и Колли Деккера. Мы выедем послезавтра.
— Спасибо, Том, — ответила Эмилия. Обратившись к Чэду, сказала:
— И вам спасибо, м-р Осборн. Плата девяносто долларов в месяц, считая со дня вашего отъезда со станции Кларка.
— Очень хорошо.
Через минуту он вышел.
Глядя ему вслед, она сказала:
— А он неразговорчив.
— Да, — согласился Том. — Он из Нью-Йорка. Закончил колледж… Йельский или Гарвард.
Она задумчиво покачала головой.
— Да, он, видимо, образованный человек. Странно, что очутился здесь. Выбрал своим занятием хождение с караваном. — Вдруг, вспомнив что-то, она обернулась к Тому и воскликнула:
— Том, мне было плохо без тебя!
— Эмилия!
Он обнял ее и прижал к себе. Она уперлась ладонями в грудь и пыталась оттолкнуть Тома.
— Том! Не надо!
Он вдруг разжал объятия.
Куда подевалась его улыбка! Глаза злобно горели, а голос поражал своей резкостью.
— А-а, понятно! Я уже не подхожу, нужен только на работе, таскаться по дорогам и мокнуть под дождем.
— Том! Как ты можешь так говорить?! — на лице раскрасневшейся Эмилии показались слезы. — Я тебя люблю, ты ведь знаешь! Но зачем так торопиться? Всего четыре месяца минуло со дня смерти Харви.