— Нет, господин капитан. Два месяца. Переведен из другого отряда.
Офицеры переглядываются.
— С какого он корабля?
Все верно, где бы ни служил хорн, его команда всегда приписана к конкретному боевому кораблю.
— С «Грома», господин капитан.
И здесь я ничего не придумываю — нашивка с названием корабля видна на моей форме. А раз я с него, то и все мои подчиненные — оттуда же. Никакого офицера в принципе не может интересовать прошлое рядового хорна. Сейчас — он в моей команде, вот я и называю именно «Гром».
В руках у того самого третьего офицера появляется радиостанция.
— Данер… Это Ги Лан.
— Да, господин Ги Лан!
— Свяжитесь с «Громом». Меня интересует имя старшего кормового офицера, который командует штурмовым отрядом. И я хотел бы задать пару вопросов непосредственно капитану корабля…
Опа, здрасьте…
Это что за персонаж такой?
Задать «пару вопросов» капитану боевого корабля? Он что — тайный посол папы римского? Или не менее «оттопыренная» фигура?
Сомнения вайнов, в принципе, понятны.
Поверить в то, что бывшего раба (а по факту всех, кого привозят в трюмах этих кораблей, можно именно рабами и считать) зачислили на службу, — невозможно. Это нарушение всех традиций!
Но спрашивать лично у него?
Щас… не царское это дело…
Есть его командир — к нему и вопрос.
Но и сам командир…
Форма, язык, выправка — тут вопросов никаких нет, это боевой офицер.
Но вот морда у этого самого офицера… не очень-то он на коренного вайна похож… Хотя вполне возможно, что они тут тоже разные бывают.
Офицер этот — явно не паркетный шаркун, два клинка на поясе — веский аргумент! И понятен он всякому. «Метлу» свою он вообще у подчиненного оставил. И это тоже вполне можно понять — чего ему бояться здесь?
Отвечает быстро, за словом в карман не лезет… тоже довод в мою пользу.
И ведь не может же не понимать, что стоит один под прицелом двух скорострелок! Да и у офицеров корабля своя охрана есть.
По случаю высадки пленников вся палубная команда вооружена, «метлы» висят за спиною каждого матроса. И трое таких деятелей сейчас стоят по обе стороны мостика, наблюдая за гостями.
Все верно.
Свои-то они свои… Но капитан дал команду — извольте выполнять!
— Пусть ваши люди положат оружие на палубу, Ми Лар…
Плохо!
Он изменил манеру обращения!
Уже не «старший офицер Ми Лар»… и уже не «уважаемый»!
И как должен отреагировать вайн?
— Простите, уважаемый Ги Лан… Вы разоружаете моих людей, значит ли это, что и я тоже должен положить свое оружие?
А вот это — уже неприкрытое оскорбление! Обезоружить офицера? «Медведя» у меня не видно, он под кителем висит. «Метла» — у Ма Тоя. Ничего другого при мне не имеется.