И на люке экипажа подвешена еще одна граната — просто на рычаге. Понятно, там, скорее всего, даже чеки не имеется. Наверняка и проволочка от запала идет куда-нибудь вверх.
Распахнешь люк — граната повиснет в его проеме, не падая на землю, — прилетит сразу многим.
А сам брезент?
Вот тут, к моему немалому удивлению, ничего не оказалось — никакие бяки не сторожили вход сверху.
Изнутри.
А вот снаружи — сам брезент и прижимал скобу еще одной гранаты. И тоже без чеки.
Снимешь его — и щелкнет капсюль-воспламенитель…
Хитроумный злодей попался — вылез, брезент натянул, закрепил заботливо, чтобы вода внутрь не попадала. А от прочих незваных «попаданцев» подсунул под натянутый брезент гранату — мол, «все для блага человека»! Ох, сказал бы я ему!
Неа, ничего бы не сказал — сам бы ровно так же и поступил в аналогичной ситуации. Грамотный здесь оказался мужик!
Но не его сегодня день.
Танкист, что-то ворча под нос, устраивается на месте механика-водителя.
— Ну, благословясь…
Неожиданно мелодично (надо же!) заворчал дизель.
А я выкатываюсь наружу, надо бы и под гусеницами все проверить… и по пути следования.
Пусто там, закончились сюрпризы у моего оппонента. Снова забираюсь внутрь и сообщаю об этом Остапенко.
Выждав пару минут, он трогается с места и с каким-то изяществом (вот ведь мастер!) тотчас же разворачивается «на пятках». И тяжелая машина… лезет на холм.
— А отчего не по дороге?
— У нас с тобой взвода инженерной разведки впереди нет!
И ведь не поспоришь — прав майор!
А дальше было не до разговоров — язык бы не прикусить! По таким буеракам скачем — и пешком-то не везде пролезешь!
Улучив момент, высовываюсь наружу и по рации оповещаю наших товарищей — это мы, не пальните там с перепугу!
Остановка — втаскиваем через десантный люк Довлатова.
Якупов одобрительно оглядывает наше приобретение.
— Хорош сарай! А отчего без пушки? Непорядок!
— Зато пойдет легче, — возражает танкист.
И пошел…
Вот что ни говори, а хорошего спеца видно по всему. Как мы неслись… наверное, даже конструкторы этой машины не ожидали от нее подобных выкрутасов! И все это — по бездорожью, накатанных тропок майор тщательно избегал. В какой-то момент слева промелькнули брезентовые палатки, вокруг которых всполошенно забегали люди в форме. Не удержавшись, я даже высунул в открытый проем руку, сложив пальцы в неприличном жесте. Навряд ли там кто-то это рассмотрел, но на душе полегчало. Даже мрачноватый танкист улыбнулся.
Несколько километров мы пролетели буквально одним махом. На душе аж пело! И поэтому, когда рев дизеля внезапно затих, я даже как-то растерялся — почему?