Некоторая суматоха, сопровождающая спешную погрузку, впрочем, скоро прекратилась — и причальная команда приняла швартовы.
— Ма Той — пусть парни Га Шана проверят корабль. Нет ли тут спрятавшихся солдат противника? С ними пойдет еще один человек — он осмотрит трюмы. Нет ли здесь установленной взрывчатки?
Га Шан — это еще один из десятников, я уже помню наизусть их имена и различаю в лицо.
А насчет солдат и мин… думаю, что такую работу здесь уже провели и до нашего появления. Но солдат должен быть озадачен! Никакого праздного сидения на пятой точке!
Тем более что хорны, взойдя на палубу корабля, как-то воспряли духом — это уже не суша!
Надо сказать, что парни добросовестно осмотрели все, куда только смогли засунуть нос. Притащили даже несколько стволов, наверняка запрятанных командой корабля на всякий случай. Парочка китайских автоматов, пяток винтовок… — вполне себе джентльменский набор. Но хорны отнеслись к этому вполне серьезно, без колебаний изъяв найденное и свалив это добро у моих ног.
Одобрительно киваю десятнику и поощрительно хлопаю его по плечу.
Восприняв это как руководство к действию, хорны тотчас же выставили посты в машинном отделении и на мостике. А в радиорубке обосновался Ма Той, который мог контролировать переговоры здешнего радиста.
Никто никому не мешал, но команда начала нервничать. Еще бы… стоит тут парочка отморозков, увешанных гранатами, как новогодняя елка игрушками! Молчат, ничего не говорят… но десяток гранат на поясе — это весьма красноречивый аргумент! Не знаю, как смог это объяснить Хасан, но как-то, по-видимому, сумел. Успокаивать команду отправился лично адмирал Вайсмюллер!
И своей цели он достиг достаточно быстро. Тем более что, увидев столь внушительно выглядевшего офицера, хорны вытягивались в струнку и отступали в сторону, освобождая ему проход. На этот счет я их особо проинструктировал.
— Нас сопровождает самый известный капитан противника! Объясни всем, что это сделано из уважения к нам! Ему надлежит оказывать должное почтение — это заслуженный моряк! — перевел личному составу мои слова Павловский.
Хорны автоматически вытянулись — это они поняли.
Кстати, мои нынешние подчиненные — не матросы в прямом значении этого слова. Скорее морская пехота. Они обучены воевать и на суше, но, как и моряки, считают более почетной смерть на море. А вот их бывший командир — тот был настоящим флотским офицером. Боевым и очень уважаемым. Так что присутствие тут самого серьезного капитана противника мои подчиненные восприняли еще и как знак его уважения уже и ко мне — как к честному победителю столь заслуженного моряка. Вот ведь как бывает… А я ведь не флотский! И даже не морпех! И как теперь выходить из столь щекотливой ситуации? Ведь явно же какой-нибудь ляп допущу! И тем самым неминуемо уроню свой авторитет. Эх, если бы мы сейчас прыгали с парашютом — вот тут бы я им показал!