Пора было снова выдвигаться в путь, и теперь вести отряд предстояло ему. И его задача – не допустить, чтобы ещё хотя бы один человек погиб. Остальные бойцы стали просыпаться. Андрей подошёл к тяжелораненому и осторожно положил руку ему на лоб. Тот открыл глаза. Некоторое время понадобилось, чтобы прийти в сознание, а потом лицо его съёжилось, и он заплакал. Наверное, надеялся, что произошедшее вчера было сном, а теперь вот вернулся в действительность.
Андрей совсем не знал, что говорить в таких случаях. Ему просто нечего было сказать. Если бы такое случилось с ним – как бы он сам перенёс?! Нет ответа.
– Ничего, ничего, – прошептал он. – Это всё пройдёт, – кивнул он туда, где у боевого товарища уже не было руки. – Боль пройдёт. Главное, что выжил, теперь уж как-нибудь справимся…
На удивление, эти слова подействовали, как бы банально ни прозвучали. Слёзы высохли, побратим даже попробовал улыбнуться новому командиру.
«Неужели у меня получится быть командиром?..» – немного даже растерянно подумал Андрей.
Быстро позавтракав, рейдеры свернули лагерь, по возможности замели следы своего присутствия, помогли подняться раненым. И потихонечку побрели дальше, туда, где их ждала смерть.
* * *
…Иду, иду, иду.
Поднимаю правую ногу, перемещаю подошву вперёд, ставлю наземь. Поднимаю левую, перемещаю вперёд, ставлю… Метра на полтора я приблизился к цели. И снова.
Снова, снова, снова. Как заведённый, без устали.
Может, больше мне и питаться не надо? И пить не обязательно?
Жажды и голода не ощущаю. Словно меня солнечный свет напрямую заряжа…
Ого! А вдруг действительно заряжает, прямо с неба?!
Я даже останавливаюсь, сбиваюсь с набранного крейсерского темпа.
Прислушиваюсь к ощущениям.
По нужде не хочется. Понятное дело, давно ел, мало пил и потею неслабо, но хоть какие-то позывы должны бы ощущаться… Ни малейших!
Вывод: пока иду, с каждым шагом становлюсь всё менее и менее человеком?
Вообще я уже шагов триста обдумываю предположение, что все эти туманные и прочие церемонии – не просто так. Не для того, чтобы «поиграться». И не для того, чтобы облегчить или осложнить мне «путь к храму».
Чем проще ответ, тем ближе он к правде.
Во время движения длится период перерождения меня?
В кого – это другой вопрос.
Сейчас получить бы ответ, правильно ли я догадался.
В процессе движения, но не передвижения, я…
Перерождаюсь? Чтобы суметь вырваться из естества и начать передвигаться по-настоящему?
Вся эта ходьба по свежему воздуху – кстати, действительно ощущается, что свежий и нетипичный для степного горячего, – лишь внешнее воплощение. Маскирующее прикрытие истинной «ходьбы».