– Добрый день. Литр холодной без газа, пожалуйста.
Молодая дама, с вытравленными добела волосами, слегка нахмурилась и переспросила:
– Какой день?
– Добрый, – улыбнулся я ей.
– Причем тут день? – теперь равнодушно буркнула она, подала мне запотевшую бутылку и захлопнула дверцу окошка.
«Да уж, – пронеслось в голове, – день, видимо, и вправду не самый добрый».
Я запрыгнул в прохладу метро и уже через полчаса, не обращая внимания на жару и катящийся по лицу пот, бежал к родному дому по знакомым дворовым тропинкам. Навстречу ковылял пожилой сосед по лестничной клетке – Егор Семенович. Очень добрый, общительный и даже слегка назойливый человек, имеющий привычку при разговоре держать собеседника за руку, чтобы тот не спешил уйти и дослушал до конца. А слушать его, как правило, приходилось долго. Поэтому, чуть завидев издалека его бессменную льняную кепку, я на ходу придумал с десяток причин, по которым не мог говорить и даже приготовился их озвучить. Однако, к моему удивлению, Егор Семенович бросил на меня равнодушный взгляд и, не ответив на приветствие, молча, проковылял мимо. Ну, и ладненько. Так даже лучше.
Не дожидаясь лифта, я пулей взлетел на пятый этаж и замер перед дверью нашей квартиры. Нашей! Она снова была нашей! Пытаясь унять дрожь в руках, до упора вдавил кнопку звонка. Из-за двери послышался сначала настороженный рык Фила, а затем и предостерегающий лай. Удивившись такой реакции своего пса, который никогда не злился в подобных случаях, а лишь радостно повизгивал, я ждал. Казалось, что это ожидание растянулось в целую вечность. Послышался щелчок открываемого замка, дверь отворилась. На пороге стояла Маша. Моя Маша. Машка! Моя!
Ноги слегка подкосились, и я вцепился рукой в торец двери, стараясь удержать равновесие. Маша хотела было развернуться, но я, тут же, бросился к ней и крепко обнял. И без того кружащуюся голову, еще сильнее вскружил запах любимой женщины. Такой родной и приятный запах. А мне казалось, что я его уже совсем забыл…
– Николай, что с тобой? – удивленно воскликнула Маша, а Фил, злобно зарычав, пару раз гавкнул.
Она стояла, не отвечая на мои объятия и я, немного придя в себя, открыл глаза. Из детской на меня смотрела Юлька. Дочь сидела на полу, держа в руках свою любимую куклу, и с удивлением наблюдала за происходящим. Не отпуская Машу из объятий, я посмотрел в ее изумленные глаза и крепко поцеловал, затем отпустил, подбежал к Юльке, упал рядом с ней на пол, и также крепко прижав к себе, принялся покрывать поцелуями, не обращая внимания на угрожающий лай пса.