– Привет. Тебя как зовут?
Тот задрал голову кверху, глядя на мать, которая сейчас не обращала на сына никакого внимания, затем снова посмотрел на меня и также шепотом ответил:
– Июса.
– Илюша?
Мальчик кивнул.
– А сколько тебе лет, Илюша?
Он вытянул вперед пухлую ручонку, сжатую в маленький кулачок, выбросил вверх четыре пальчика, растопыривая их в разные стороны, и с гордостью заявил:
– Два!
На лице заиграла довольная улыбка, красноречиво подтверждающая, что он очень гордится тем, что знает ответ на взрослый вопрос. То, что на самом деле он этого не знает, его не заботило.
– Ух, ты! Большой уже! И умный. Молодец!
Я не лукавил. Малыш и впрямь мне очень импонировал. Видимо, он это почувствовал и, отпустив мамино бедро, тоже присел на корточки, подражая взрослому дяде. Теперь его широкая улыбка открывала два ряда мелких молочных зубов.
– А маму ты любишь, Илюша? – спросил я нарочито будничным тоном, но при этом почувствовал, как от волнения кровь стучит в висках, а согнутые в коленях ноги наливаются горячим свинцом.
– Да-а-а… – протянул мальчик, – Юбью.
– Правда?
Он утвердительно кивнул.
– А мама тебя любит?
Малыш снова посмотрел на стоящую в очереди мать и пожал плечами. Я подумал, что мальчик просто может не понимать, о чем я его спрашиваю. И для того, чтобы убедиться, что ребенок ответил осознанно, попросил:
– А можешь показать, как сильно ты маму любишь?
Он не стал дожидаться повторной просьбы, быстро обхватил мамино бедро, прижался к нему щекой и, насколько мог, сильно сжал маленькие ручки. При этом его глаза блаженно прикрылись, а на губах засияла не менее блаженная улыбка. В этот момент рука женщины ласково погладила мальчика по голове. Скорее машинально, нежели осознанно.
Меня бросило в пот. Сердце заколотилось еще сильнее. А когда малыш, от переполнявших его чувств, поцеловал мамину юбку, под которой собственно и находилось то самое бедро, я чуть не плюхнулся на пятую точку.
Дети! Боже мой! Дети!!! Они чувствуют! Они любят! По-настоящему! Искренне!
Юлька!!!
Забыв попрощаться с новым знакомцем, я поднялся и сделал глубокий вдох, чтобы выровнять сбившееся дыхание. В глазах все плыло. То ли от жары, то ли от нахлынувшей надежды. Бросил взгляд на вокзальные часы. Отметил, что в детском саду – тихий час. Но к тому времени, как я смогу туда добраться, детей как раз усадят полдничать, после чего Юльку можно будет забрать домой. О поездке к Гене я теперь даже не задумывался. Мне нужно было срочно повидаться с дочерью и убедиться, что Илюша – не единственный ребенок, имеющий настоящую душу!