— Жэка, иди-ка сюда.
— Подруга, оторвавшись от созерцания бального платья, подошла.
— Посмотри, кого-то мне напоминает эта женщина.
Женевьева, взглянув на портрет, вздрогнула.
— Кажется, мне тоже знакома эта дама. Только вот, где я её видела?
Внезапно, меня пронзила догадка.
— Это же наша Зинка. Точно, она!
— Не может быть! Просто похожа. Бывает такое. Как очутилась в том времени?
— Женька, вспомни наш сон. Может, это было на самом деле?
— Перестань придуриваться, Машка. Сон, как сон. Мы ведь с тобой дома.
Зинаида где-то загуляла, а ты заладила, на портрете наша подруга. Не может этого быть!
— Ладно, пошли. Наверняка, у нас массовая галлюцинация.
Последний раз взглянув на загадочный портрет, покинули выставку.
— Слушай, Маш, — начала Женевьева, — мне что-то расхотелось гулять по магазинам. Давай к тебе, посидим, может до Зинки удастся дозвониться.
— Я тебе тоже самое хотела предложить. Поехали.
Спустились в метро. Народу поубавилось, прежней толкучки не было. На перегоне к станции Библиотека имени Ленина случилась неприятность: внезапно в вагонах погас свет, состав остановился, пассажиры занервничали.
Через пару минут вагон дёрнулся, а за окном вспыхнуло яркое солнце. Не может быть! Открытых станций метро на этой линии не было.
— Машка, смотри, — схватив меня за руку, пропищала Женевьева.
События становились всё более непонятными. За окнами промелькнули стены Кремля, залитые багряными отблесками огня. Всполохи большого пожара захватили всю территорию Александровского сада. Мимо окон вагона промчались всадники в старинных доломанах. Народ прилип к стёклам, застыв в немом удивлении. Между тем картина слегка изменилась.
Потемнело, раздались раскаты грома, огромная молния пронзила небо, которое, казалось, взорвалось множеством грязных тёмных облаков. Кто-то вскрикнул, заплакал ребёнок. И тут вновь ожил состав, мигнули лампочки, зажёгся свет, таинственное видение исчезло.
— Следующая станция «Кропоткинская», — объявили по громкой связи.
Интересно, что это было? Женевьева пребывала в состоянии глубокой задумчивости. Входили мы в мою квартиру в крайне подавленном состоянии.
Пройдя в гостиную, кинула сумку на диван, а сама упала в кресло. Сидеть что-то мешало. Я поднялась и заметила забытый Женевьевой дневник прадеда.
— Эй, подруга, — крикнула в пустоту.
Жэка колдовала на кухне и меня не слышала. Внезапно из дневника выпал листок. Не помню, чтобы мы его видели, когда читали. Появилась подруга с бокалами в руках.
— Давай поправим здоровье, предложила Женевьева, — я там у тебя бутылочку «Лыхны» обнаружила.