— Ничего себе! — возмутилась подруга, — и что теперь делать?
— Спасать предка.
— Но как?
— Выходим в интернет, ищем симптомы, описанные в дневнике, покупаем лекарство.
— Всё это выглядит неплохо. Не забывай, мой дед там, в восемьсот двенадцатом, а мы здесь в две тысячи пятнадцатом. Чуешь разницу?
Представь, купили мы лекарство, а дальше что?
— Нам срочно следует попытаться попасть в то время и под каким-либо предлогом начать лечение.
— Звучит заманчиво. Давай рискнём.
Не откладывая дело на потом, тут же приступили к выполнению задуманного.
Посмотрели в интернете описание симптомов болезни, и вскоре был получен ответ. Скорее всего, у предка Женевьевы было воспаление лёгких, отягощённое аллергической реакцией и нервным напряжением. Через час лекарство было закуплено, и встал вопрос о том, как вернуться обратно.
Решили вновь посетить особняк Львовых. Сказано, сделано. Вызвав такси и прихватив лекарство, отправились по знакомому адресу. Не тут-то было, оказалось, музей уже закрыли на реставрацию и по территории бродили рабочие из бывших братских республик. Не знаю, насколько они смыслили в реставрации русских дворянских усадеб, но бродили толпами, изображая кипучую деятельность. На все попытки проникнуть на территорию усадьбы, мы получили решительный отпор. Не помогли и деньги, которые попытались вручить, чтобы нас пропустили внутрь. Не солоно хлебавши, вернулись домой и приуныли. Вроде бы, цель близка, но всё оказалось не так уж и просто. После непродолжительной перепалки и продолжительного спора, на следующий день постановили вновь отправиться в музей двенадцатого года, прихватив купленные лекарства. Возможно, там ухватимся за ниточку, которая приведёт нас к намеченной цели. Утром, едва проснувшись, стали собираться, но вспомнили, что музей открывается в одиннадцать. За несколько минут до условленного времени в нетерпении пританцовывали перед входом. Едва распахнулись двери, мы вихрем промчались по залам к портрету, так поразившему нас накануне, и застыли на месте: портрет исчез.
Женевьева отправилась к смотрительнице, чтобы узнать, куда делась картина.
Та удивилась и с подозрением посмотрела на нас.
— Девушки, о каком портрете идёт речь? На выставке не было женских портретов. Вы точно видели картину в нашем музее?
Мы синхронно кивнули.
— Ничего не понимаю. Пройдёмте со мной. Возможно, вам поможет Матильда Николаевна. Она занималась организацией экспозиции.
Мы прошли в служебное помещение, где встретились с миниатюрной старушкой, которой и рассказали о нашей проблеме. Та очень внимательно выслушала нас и попросила поподробнее описать портрет. Затем, не говоря ни слова, открыла книжный шкаф и достала альбом. Раскрыв его на одной из страниц, протянула нам.