. Мы должны прибыть в Иудею перед праздниками Песах или Суккот
>**, когда в страну стекалось много паломников, тогда наш вид не будет бросаться в глаза.
– А почему нам нужно останавливаться в каком-то Эммаусе, а не идти сразу в Иерусалим? – поинтересовался я.
– Это не какой-то Эммаус, Михаил, это тот самый Эммаус, где, по преданию, Иисус явился своим ученикам после казни, так что, скорее всего, он посещал этот город и раньше, и мы сможем выяснить точную дату его казни. Если же в Эммаусе ничего узнать не удастся, тогда мы вместе с потоком паломников отправимся в Иерусалим. Если у нас есть хоть какой-то шанс получить исчерпывающую информацию в Эммаусе и избежать посещения Иерусалима, им надо воспользоваться.
– Почему? – удивился я.
– Поймите, Иерусалим – неформальная столица Иудеи, там находится римский гарнизон. В это время, перед праздником, туда приедет прокуратор. Будут предприняты повышенные меры для охраны общественного порядка, а это значит патрули и досмотры на улицах. Нам это надо?
– Нет, – замотали головой мы с Тали.
– Вот и я об этом говорю. Так что в Иерусалим пойдем в самом крайнем случае. Как только получим сведения – сразу назад. Надеюсь, нам на все это должно хватить недели. Ровно через неделю после отправки, в определенный час, который мы обговорим заранее, Тали включит хроноскоп. Если мы не появимся после первого включения, то ровно через двенадцать часов включение придется повторить, и так до тех пор, пока мы не появимся. Главное – не забыть перед отправкой сверить часы.
«А что будет, – подумал я – если мы не появимся вовсе? Когда следует прекратить включения хроноскопа?...» У меня по спине вдруг пробежал легкий холодок.
Возможно, другие тоже подумали об этом, но никто не решился высказать эту мысль вслух.
– Мы должны отметить место прибытия, чтобы потом найти его, – предложил я, скорее чтобы отвлечь самого себя от нехороших предчувствий.
– Естественно, и отметить как следует, чтобы избежать всяческих случайностей, – согласился Кравченко. – Теперь давайте обсудим вопрос языка. Я уже говорил Михаилу о том, что в Древней Иудее местные жители говорили по-арамейски.
– Странно, я всегда думал, что древние евреи говорили по-древнееврейски, – удивился я.
– Так оно и было, – пояснил Кравченко, – но, если вы помните, после разрушения Первого Храма евреев угнали в Вавилон.
– Вавилонское пленение, – вставила Тали.
– Совершенно верно. Официальным языком Вавилонского царства был арамейский, поэтому евреи быстро усвоили местный язык и вскоре стали разговаривать по-арамейски. Вас же не удивляет, что евреи России разговаривают по-русски. После окончания вавилонского пленения евреям было разрешено вернуться в Иудею. Первая группа вернулась через пятьдесят лет после изгнания, а весь процесс возвращения занял больше восьмидесяти лет. Естественно, что вернувшиеся евреи уже не говорили на иврите, а объяснялись между собой по-арамейски, – закончил Кравченко.