– Мне нужно срочно уходить, – заявил он.
– Постой, ну куда ты сейчас пойдешь, – стал отговаривать его Кравченко, – на дворе уже скоро ночь. Отправишься завтра утром. Я найму лошадей, и мы быстро доедем. Кроме того, Ешуа, мне тут в голову пришла одна мысль, и я должен тебе ее высказать. Только мне бы хотелось это сделать с глазу на глаз.
Кравченко с Ешуа вышли в другую комнату.
– Садись, – спокойно предложил Кравченко на правах хозяина.
Гость сел. Видно было, что он взволнован.
– Что ты хотел мне сказать? – спросил он.
– Ешуа, ты помнишь, я рассказывал тебе о книгах, в которых описана твоя жизнь, они называются Евангелия?
– Да, помню, но какое это имеет отношение к делу?
– Самое прямое. Видишь ли, в одном из Евангелий этот эпизод описан довольно подробно.
– Какой эпизод?
– Тот, который начался сейчас. Там сказано, что к тебе пришел вестник от женщины по имени Марта, с семейством которой ты был раньше знаком. Марта велела передать тебе, что ее брат Лазарь – так он назван в Евангелии – заболел, и попросила поспешить к нему. Ты можешь мне не верить, но именно так все описано в Евангелии.
– Ну, и что же там написано дальше?
– А дальше написано, что ты не успеваешь прийти вовремя, а приходишь, когда Лазарь уже четыре дня как похоронен.
– Поэтому ты советуешь мне не спешить? – с иронией спросил Ешуа.
– Нет, не только поэтому, – нарочито медленно сказал Кравченко, – послушай, что там сказано дальше. Ты подходишь к пещере, где был похоронен Лазарь, велишь отодвинуть камень, закрывающий вход в пещеру, и говоришь: «Лазарь, выходи!» И Лазарь выходит, закутанный в погребальный саван.
Ешуа молчал.
– Ну, и что ты об этом думаешь? – поторопил его Кравченко.
– А что бы ты подумал на моем месте?
– Я бы, конечно, не поверил. Я тебя прекрасно понимаю, но давай поступим таким образом. Мы поедем туда вместе, и если все будет так, как я сказал, ты мне поверишь, – запальчиво предложил Кравченко.
– Ты – смешной человек, – улыбнулся Ешуа. – Как можно поверить по чьему-то приказу или просьбе? Вера – это добровольный акт, она приходит к человеку как прозрение, а не как результат договора или сделки.
– Хорошо, я неправильно выразился, – согласился Кравченко, – скажу по-другому. Если все будет так, как я рассказал, у тебя появятся основания для того, чтобы мне поверить?
– Сделаем так, – решительно заявил Ешуа, – я пойду туда завтра. Ты можешь идти со мной. Что будет дальше, мы увидим.
Ешуа встал, давая понять, что разговор окончен.
Кравченко отправился вместе с посланцем на постоялый двор, чтобы договориться насчет лошадей на следующее утро.