Я была самородком. В десять лет у меня уже был приличный дар, а к четырнадцати годам, когда я заканчивала Училище, дар и вовсе стал рекордным. И я совершенно искренне мнила себя практически богиней — уникальные способности, слава и полное отсутствие воспитательного ремня сделают такое с кем угодно. А потом я сама, своими руками всё испортила. Разругалась с теми, кого называла друзьями, хотя по факту — скорее позволяла им обо мне заботиться, сожгла свой дар, и всё ждала, ждала, когда виновник всего этого приползёт ко мне на коленях, посыпая голову пеплом. Никто не приполз, как вы понимаете. И голову пеплом посыпала я сама, когда поняла, что ничего не исправить. Собственно, и виновник-то был виновником только в моём воображении. Сейчас-то я понимаю, что он совершенно ни при чём, а тогда меня кидало из любви в ненависть и обратно со страшной силой. Но всё проходит, и это прошло.
Не буду утверждать, что я теперь совершенно другой человек — я, надо признать, всё же вспыльчива и порою безжалостна, но всё же я многое поняла и осознала. Жаль только не всё можно исправить.
На меня никто не обращал внимания, и я рискнула поднять глаза и начать осматриваться. В общем и целом я была права: молодые ребята, глядящие на мир с обидой и вызовом, и взрослые люди, частью смирившиеся, но больше тоже обиженные. Всего пятнадцать человек вместе со мной, и всего три женщины.
Всё обучение должно было занять пару недель, после которых — экзамен, и всё — путёвка в космос на корабль.
Я исправно посещала лекции, хотя мне на них было скучно, и куда с большим удовольствием я бы погуляла по городу. Но лишнее внимание мне было совершенно ни к чему, я и так вызвала слишком большой ажиотаж на практических занятиях. Надо было на симуляторе провести посадку корабля. Естественно, перед этим всё разжевали несколько раз, и, на мой взгляд, не сделать мог разве что полный бездарь. Но для подстраховки я всё же сделала половину ошибок, от которых нас предостерегали, и, когда после моей довольно жёсткой посадки — бубух был знатный, повисло странное молчание, подумала, что переборщила с количеством ляпов. Но инструктора — на практике избалованные двое, вдруг стали мне аплодировать. Оказывается, я первая на их памяти, кто смог выполнить посадку с первой попытки. Они потом хвалили меня перед группой — совершенно лишнее, на мой взгляд, а я кусала губы, чтобы не расплакаться — до меня, наконец, дошло, в какую глубокую яму я себя столкнула, да простят меня люди с маленьким даром. Я когда-то могла управлять одновременно тремя кораблями во время боя, хватало и воображения, и дара, а теперь меня хвалят за кривую посадку небольшого грузовичка.