не ездите на завод.
Бенито заговорил:
– Что именно ты сказала?
– Что у него аллергия на кожу. Она боялась оторвать глаза от списка. Неожиданно
обнаружилось, что она забыла фурнитуру для платья «Аманда». Сердце билось как у
кролика.
– Две минуты! – закричал охранник.
Джереми постучал в окно, призывая вновь поднести трубку к уху.
– Покажи мне список, пожалуйста.
Она поднесла его к окну, и, пока он просматривал его, она заметила отекшие красные
глаза и сухость губ.
– Все, чего нет в тканевом виде, убираем, – сказал он. – Платье «Полинианна» убираем.
Завершите производственные заказы и выполните все из этого списка. Я хочу видеть
фотографии изделий после каждой примерки. И больше не разговаривай с полицией без
Тинто.
– Но ты же никогда не ходишь на фабрику. Ты ненавидишь её.
Он повесил трубку, не глядя на нее. Ей казалось, что он разорвал её линию жизни.
Из утренних разговоров Лора собрала по кусочкам историю Джереми.
По его словам, он родился на портняжном столе. Он не всегда был «знаменитым» или
«великим». Он не родился в семье знаменитостей и не был богатым, счастливым или
легендарным.
После школы, прежде чем послешкольные программы и страхование ответственности за
травмы на рабочем месте для детей прекратили свое существование, Джереми отправился
работать на фабрику своего отца на углу 40–ой и 11–ой. Сначала он нарисовал грузовики
на обратной стороне пунктирной бумаги, а затем на эпические военные сцены, в то время
как его отец играл на бирже, а его мать заботилась об оформлении документов и
бухгалтерии. Устав от военных сражений, он начал следить за выбрасываемыми
образцами. Закройщики нашли это занятным и вложили в его маленькие руки
портняжные ножницы и атласные лоскуты. Даже наняли его на работу в понарошку.
Через многочисленные порезы, айканья и ойканья, через много раз перебинтованные
пальцы, но выучил все азы кройки и шитья раньше, чем таблицу умножения. Так же как
и его старший брат, который уже никогда не вернется с войны в персидском заливе.
Поэтому Джереми не боялся крови.
Он стал заниматься бизнесом, не задумываясь об этом. Он зарабатывал свои карманные
деньги, сметая нитки с полов в течение двух часов после школы, а затем помогая, матери
с гроссбухами. Ни чему специально не учась, он был на подхвате у закройщиков и швей.
Когда он прочно обосновался в швейном мире, модельеры стали платить ему за талант.
Завод на 40-ой улице изготавливал униформу для школ и индустрии общественного
питания. Частные заказы приходили в небольших количествах и не требовали какого–то
большого изменения в работе швейных линии. Когда Джереми научился, делать