– Нет, – спокойно ответила лекарка, – не стану. И – будь ты Черный князь – в глазах моих об этом давно бы прочел. По гербам ты княжий маг, а потому сам знаешь, каково под хозяйской волей – сверх сил не попросишь. Спас меня и ничего не требуешь – значит, сердце у тебя доброе и гордое. Обещанье возьмешь, а от услуги откажешься, на свои силы понадеешься. А я тебе так скажу: увижу, что нужна, – сама приду.
Не вязались гордые слова с рваной перепачканной нижней рубашкой, спутанной косой да состиранными пальцами, только Иларий не на пальцы смотрел – в лицо. И думал: такая полюбит, так горло любому за тебя вырвет – без магии.
Не приведи Землица…
– Хорошо, – сказал он, стараясь казаться по-прежнему веселым, – я, Иларий, манус князя Казимежа, властителя Бялого мяста, принимаю твою помощь и беру в залог твое слово да волос с твоей головы.
Девушка удивилась странному залогу, но, не отводя ясного, доверчивого взгляда, рванула выбившуюся из-под косынки пару золотистых волосков и протянула магу. Он, ласково улыбаясь, намотал залог на безымянный палец:
– Только не позволишь ли узнать имя моей прекрасной должницы?
– Агнешка, – прошептала девчонка. – Мертворожденная.
Она замолчала, напряженно ожидая его ответа. Станет ли истиннородный маг возиться с «падалью», с «собачьей костью»…
– Принимаю твою помощь, мертворожденная травница Агнешка, – торжественно повторил Иларий, глядя ей в серые строгие глаза, и, внезапно широко улыбнувшись, добавил: – А не скрепить ли клятвы? Уж больно губки у тебя, моя радость, хороши.
И сгреб в охапку взвизгнувшую должницу. Она выскользнула из-под руки, но Иларий не лыком был шит – ухватил свою лисичку за подол рубашки, обнял крепко, поцеловал в розовые приоткрытые губы.
Вертелась девчонка, упиралась руками магу в грудь – сильная. Будь на месте Илария кто другой – отбилась бы, убежала. Только не зря получал Тимекову палку молодой маг – крепко держал, хоть и ласково. И беглянка, поддаваясь его настойчивым рукам, рвалась вполсилы, по-девичьи.
Иларий шептал ей, уговаривал – кровь горела так, что все вокруг затуманилось, покалывание в ладонях перешло в неумолимое жжение. По пальцам потекли белые искры – до самой сути достала лесная чаровница мага, захлестнуло волной колдовской силы.
Он до боли сжал руки в кулаки, надеясь унять расходившуюся в нем вьюгу – хуже нет, когда маг собственной силе не хозяин. Девчонку б не убить ненароком…
Иларий сбросил с пальцев белые искры в траву – и сухая осока вспыхнула мгновенно и ярко и тут же погасла, обратившись чередой колючих ледяных игл. Но руки не слушались – по пальцам белыми змейками струилась сила.