С этими словами «бедный бедуин» учтиво прижал руку к груди, туго обтянутой рубашкой от Версаче, и склонил голову, хитро поглядывая на Юльку. Та засмеялась и поцеловала его в щеку.
Довольный Сагир отправился пить кофе и ожидать продолжения. Оно не заставило себя ждать.
Как-то вечером он лежал на ковре в своей комнате в общежитии — а он буквально все завалил коврами, стоимости каждого из которых хватило бы на прокорм небольшого арабского селения на ближайшие сто лет — и покуривал кальян, присланный ему в подарок любимой сестрой. В дверь тихо постучали.
— Да-а-а! — нараспев крикнул Сагир. — Входите.
В комнату вошла Юлька.
— О, моя госпожа! Солнце осветило мое скромное жилище! Счастье вошло в мое сердце!
— Как мило, мой славный друг! — столь же приторно ответила Юлька. — Слова ваши — как бальзам, врачующий раны, как волшебный эликсир, возвращающий радость жизни!
Сагир засмеялся и приглашающим жестом указал Юльке на мягкую подушку возле себя. Юлька сбросила туфельки и грациозно уселась на подушку, целомудренно расправив на коленях тонкую юбку.
— Кофе с кардамоном, моя госпожа?
— Благодарю вас, — церемонно ответила дама.
Сагир поставил посреди ковра маленький медный поднос — дастархан, крошечные кофейные чашки, тарелочки с восточными сладостями и принялся варить кофе. Бережно разлив благоухающий напиток, он подвинул поднос к Юлькиным ногам.
— Угощайтесь, нежный цветок моей души, прошу вас. Отведайте эти сладости и ощутите вкус и аромат Востока.
Юлька с удовольствием откусила кусочек баклавы, попробовала финики с миндалем и шоколадом, отпила глоточек кофе и сказала:
— Вкусно!
Довольный Сагир развалился на подушках и лениво прихлебывал кофе, периодически затягиваясь кальяном. В комнате стояла приятная тишина. Торопить события никто не собирался.
— Не хотите попробовать кальян? Это очень приятно, — сказал араб.
— Спасибо, я не курю.
— Это хорошо. Запах дыма не должен осквернять сладкое дыхание красавицы.
— Скажите, Сагир, все арабские мужчины такие льстецы или вы исключение?
— О, госпожа моя, сказать чистую правду — не значит польстить.
Юлька засмеялась.
— Когда вы начнете учить меня арабскому языку?
— Когда вы прикажете.
— Тогда начнем.
— Слушаю и повинуюсь, госпожа.
И они действительно начали вместе изучать арабский, отвлекаясь периодически на обсуждение всяких интересных вещей. Никаких попыток сближения хитрый вечный студент не делал, наслаждаясь прелюдией.
И он оказался прав. Как-то Юлька спросила его:
— Скажите, Сагир, почему арабы так любят смотреть на танец живота?
— Потому что это красиво, звезда моя. Что может быть прелестнее женского пупка?