Юлька улеглась около мужа, положила голову ему на плечо и стала рассеянно гладить и перебирать волосы у него на груди. Постепенно ее рука стала сползать все ниже и ниже, пока не нащупала то, что, собственно, и служило предметом Юлькиных научных изысканий.
— Юлька! Не шали! — предостерегающе прошептал муж.
— А я хочу! — капризно ответила она.
— Ах, так вот!
— Да! Да! Да!
Юлька запрыгнула на мужа и оседлала его. Тот сделал вид, что сердится, но тело среагировало и выдало его. Серебристый Юлькин смех действовал на него безумно возбуждающе.
Им вообще было удивительно хорошо вместе.
Оба заснули и проспали часа полтора. Потом Юлька встрепенулась и принялась тормошить мужа.
Тот сделал вид, что ужасно испуган, и стал трагическим голосом просить пощады:
— Нет! Женщина, только не это! Я ведь еще мальчик!
— Мальчик?! Ты мальчик?! Ты огромный грубый самец!
— Нет, я маленький мальчик! Простите, тетенька, я заблудился!
— Ах ты, гадкий мальчишка! Тогда я накажу тебя!
— Тетенька! Я хороший! Я умею варить вкусный кофе и жарить яичницу с помидорами, зеленью и сыром!
— С помидорами, говоришь?!
— И с зеленью, и с сыром!
— А умеешь ли ты, мальчик, делать гренки?
— Я все умею, тетенька, только простите!
— Ну ладно, я сегодня с утра добрая. Так и быть, иди на кухню и готовь завтрак! Но если мне не понравится — тебе несдобровать!
Юрка звучно, взасос поцеловал жену, натянул смешные семейные трусы с павлиньими перьями и пошел на кухню.
Юлька улеглась поперек кровати на живот и принялась думать о том, как же ей повезло. Муж такой славный! И в постели хорош, очень хорош. А еще у него великолепное чувство юмора. Он не боится посмеяться и над собой, а это первый признак сильного человека. И умного.
Юлька от восторга немного покувыркалась и побежала мыться. Она хотела быть всегда чистой и свежей. Она с наслаждением постояла под контрастным душем, а потом тщательно намылила все тело, смыла пену теплой водой и аккуратно завернулась в пушистое махровое полотенце, приятно щекочущее грудь и бедра. В еще влажную кожу она легкими движениями втерла немного французского геля. Этим ароматом она пользовалась много лет, он стал ее неотделимой частью, ее индивидуальностью. Почуяв этот запах, все ее мужья и любовники начинали сходить с ума.
Бросив полотенце в корзину, она нагишом отправилась на кухню. Больше всего на свете, кроме науки любви, она любила тепло, она впитывала его всем своим существом, каждой клеточкой своего тела.
В Юркином доме ей нравилось. Никто не мешал и не путался под ногами. Прислуга была приходящей. Ему не хотелось посторонних людей в доме. К тому же, как подавляющее большинство мужчин, он обожал ходить по дому в трусах.