– Возьми его, – отвечала Лизбета, улыбаясь в первый раз, и, сняв перстень с пальца, подала его мужу.
Протянув руку, чтобы взять его, Монтальво отвернулся, желая скрыть отразившийся на его лице стыд, который даже он не мог не почувствовать.
– Если у тебя родится сын, – заговорил он, – то скажи ему, что отец его ничего не мог оставить ему, кроме совета никогда не прикасаться к игральным костям.
– Ты уезжаешь? – спросила она.
– Да, надо уехать недели на две. Меня предупредили, что против меня выдвинуто обвинение, которым я не хочу беспокоить тебя. Ты, вероятно, скоро услышишь о нем, и хотя оно несправедливо, но я должен уехать из Лейдена, пока все не уляжется… Я действительно уезжаю.
– Я благодарю Бога за это, – ответила Лизбета, – и желала бы только, чтобы ты мог унести с собой самую память о себе вместе со всем, что твое.
Монтальво сидел отвернувшись, делая вид, что не слышит.
Она договаривала эти горькие слова, когда дверь отворилась и вошли один из субалтерн-офицеров[25] в сопровождении нескольких солдат и человек в костюме нотариуса.
– Что такое? – в бешенстве закричал Монтальво.
Субалтерн-офицер, входя, отдал честь.
– Капитан, простите, но я действую по приказанию. Мне предписано арестовать вас живого или мертвого, – добавил он с ударением.
– По какому обвинению? – спросил Монтальво.
– Господин нотариус, прочтите обвинение, – сказал офицер, – но, может быть, графине угодно будет удалиться? – спросил он, конфузясь.
– Нет, – сказала Лизбета, – дело может касаться меня.
– К несчастью, я боюсь, что это так, сеньора, – заговорил нотариус.
Затем он приступил к чтению документа, длинного и написанного канцелярским слогом. Но Лизбета быстро все поняла. Ей с самого начала стало ясно, что она незаконная жена графа Хуана де Монтальво и что против него возбуждено преследование за обман ее и за преступление против Церкви. Следовательно – она свободна, свободна! Под наплывом этого чувства она зашаталась и лишилась чувств.
Когда ее глаза снова открылись, Монтальво, офицер, нотариус, солдаты – все исчезли.
Глава VIII. Стойло Кобылы
Когда Лизбета очнулась в этой пустой комнате, первое, что она почувствовала, была необузданная радость. Она свободна, она уже не жена Монтальво, никогда больше она не будет принуждена сносить его прикосновение. Таковы были ее первые мысли. Она не сомневалась, что все услышанное ею правда. Иначе что могло бы побудить власти к преследованию Монтальво? Теперь Лизбета получила ключ к объяснению тысячи вещей, незначительных сами по себе, но во всей массе образовавших несомненную улику виновности капитана. Не упоминал ли он сам об обязательствах, существующих у него в Испании, и о детях? Не случалась ли ему во сне… Впрочем, бесполезно припоминать все это. Она свободна, вот еще до сих пор лежит на столе символ их союза: изумрудное кольцо, которое должно было дать Монтальво возможность бежать, скрыться от преследования, грозившего ему. Лизбета схватила перстень, бросила его на пол и топнула ногами. После того, упав на колени, она молилась и благодарила Бога и, наконец, совершенно изможденная, легла отдохнуть.