– О-о-о… понятно… я слышал малость другую историю.
– Не удивлена. С моей-то репутацией. Наверное, слышали, что я затерроризировала бедного парня, издевалась над ним, вынудила уйти.
– Что-то типа этого. Но теперь все становится понятно…
– Мне пока нет.
– Понимаешь, в чем дело. – В задумчивости Ерыш отставил этикет и теперь разговаривал не с наследником Древнего Рода, а со своей студенткой. – Он в этом году хотел устроиться на работу в нашу школу… не надо делать такие удивленные глаза… слухи, что ты его затерроризировала…
– Которые он сам, скорее всего, и распространил, чтобы скрыть правду.
– Возможно… но тогда он подгадил сам себе. В результате в столице для него все хорошие места закрылись. Ссориться из-за него с Ледяной Принцессой Геррая… желающих не нашлось. Сейчас он подрабатывает кем-то типа младшего помощника старшего писаря в канцелярии учета столичных отходов.
– В столице есть такая канцелярия? – изумилась Ленайра. – Не знала.
– Зато можешь понять, как он тебе благодарен. А сколько он там получает, можешь сама представить. Школа для него – единственный шанс.
– Ладно, это я поняла. А почему он был уверен, что его тут примут?
– Он племянник Арсена Лирена.
Ленайра с трудом удержалась от не очень вежливого свиста. Все-таки приобретенные в мире Лешки манеры порой прорывались и тут в разных словечках, шокирующих публику, жестах или, как сейчас в момент удивления, когда срывался тщательно выстроенный эмоциональный контроль. К счастью, все же этот самый контроль был великолепно отточен на разных великосветских мероприятиях.
– Ничего себе.
– И, как я помню, именно он просил взять его родную кровинушку на какую-нибудь должность в школу, чтобы дать ему шанс. И историю рассказал… жалостливую про бездушных аристократов, зажимающих талантливую молодежь, не имеющую таких связей.
– То-то на меня так все профессора взъелись с первого дня.
– И я в том числе? Извиняться не буду, головной боли ты нам и правда добавила. Но и впечатление о себе ты сумела создать несколько отличное от того, каким мы тебя представляли. Потому и отношение к тебе стало меняться. И мое в том числе.
– А этот племянник?
– Должность для него была готова, но тут в школу пришла ты, и он от нее отказался…
– Конечно… я бы обязательно с ним пересеклась… и молчать бы не стала. Проверить же мои слова вполне возможно, благо есть куча жертв его деятельности, которые сейчас вполне могут дать показания…
– Вот-вот. И учиться ты здесь будешь еще три года, а значит, и он три года вынужден прозябать на текущей должности без надежды на что-то достойное.