— Так ты выбыл из состязания, — улыбаюсь я.
— Но ты можешь попробовать. — Вася пожимает плечами и разводит руками. — Это будет твой выбор, лунный князь обещал это с трона, а такое обещание нерушимо.
Тень рядом с его коленом приходит в движение, вытягивается. Резко оборачиваюсь, смотрю вверх: с края стеклянной крыши нас разглядывает тоненькая фигурка. То ли женщина, то ли подросток.
— Беги! — Катя подскакивает, тянет Васю за руку.
Тот медлит несколько мгновений. Наблюдатель соскальзывает с крыши. В следующий миг тихий вой просачивается сквозь стену. Вася обращается бурым с белёсыми проплешинами волком и пулей выскакивает из комнаты. Что-то звонко роняет. Рычит ругательство. Хлопает дверь — дома только днём стоят открытые и со шторами, на ночь здесь всё же запираются.
Катя в один прыжок оказывается под потолком, цепляется за выступ под стеклом и, наклонив голову, высматривает, что там снаружи. А я так и сжимаю в руке самый большой опал.
— И что с ним будет, если поймают? — уточняю я.
Спрыгнув, Катя потуже перетягивает пояс халата и чешет макушку:
— Побьют. Но он запомнил дорогу, думаю, успеет удрать. — Она застывает со странным выражением лица. Сцепляет руки, и выражение сменяется на мечтательное. — Подкупить подругу возлюбленной, пробраться в чужую стаю, усыпить лунного воина… вот это любовь. — С улицы доносится отдалённый вой. Катя обращает ко мне мерцающие глаза. — Как тебе повезло! А давай я помогу вам сбежать? Это будет так романтично.
— Пф, — доносится со шкуры у стены.
Подскочив, Катя уносится в соседнюю комнату. Снова заглядывает, всматривается в Ариана. Ей видна лишь его макушка и мерно вздымающийся бок, а вот мне — открытые мерцающие глаза.
Интересно, много ли он слышал и видел?
— Катя, ты спать ложись. — Улыбаюсь ей. — Или прогуляйся, посмотри, как там… погода.
Она продолжает смотреть на Ариана. Он подёргивает лапой и вдруг перекатывается на другой бок.
— Спит? — почти одними губами спрашивает бледная Катя.
— Спит, но ты лучше иди, а то вдруг разбудишь. Зачем оно нам?
Подумав, она мотает головой и закрывает дверь с той стороны. Поворачиваюсь к Ариану. Он, положив морду на вытянутые лапы, снова смотрит на меня.
— Притворялся? — спрашиваю я.
— У снотворного специфический запах, его даже мёд не перебивает.
За дверью раздаётся шорох. Возможно, Катя слишком эмоционально отнеслась к тому, что её уловку раскусили. А я продолжаю допрос:
— Зачем притворялся?
— Хотел посмотреть, зачем она это сделала… И может быть даже показать тебе, что не стоит доверять первым встречным.