Выбравшись из-под стула, взъерошенный Ариан упирается лапами на стол и зло разглядывает Ламонта. Тот сжимает мою руку почти до боли.
— Жрица в полной безопасности, воин, — цедит-рычит Ламонт. — Убери лапы со стола. Исчезни.
По коже пробегают мурашки, сердце аж заходится — так неистово стучит. Смотрю то на оскаленные зубы Ариана и его вздыбленный загривок, то на застывшее злое лицо Ламонта. И в такт обезумевшему пульсу в голове бьётся мысль: «Неужели они подерутся? Неужели подерутся из-за меня? Из-за меня — ещё недавно обычной девушки, которую Михаил считал недостаточно привлекательной и ценной, чтобы предложить больше, чем роль любовницы?.. Невероятно!»
У Ариана дёргаются уши. Ламонт на миг отводит взгляд, но тут же вновь гневно уставляется на Ариана, а я… я хочу, чтобы Ариан напал, чтобы показал своё отношение ко мне, порвал соперника — если считает Ламонта таковым, если действительно хочет меня.
Треск кустов и топот отвлекают от кровожадных мыслей. По дорожке к нам мчится белая мокрая грязная волчица, у самого островка обращается в Катю и садится по-собачьи. Тяжело дыша, выдавливает:
— Вы чего меня оставили? Я же просила подождать.
Её раскрасневшееся лицо облеплено мокрыми волосами, грудь часто вздымается, но, несмотря на наготу и грязь, выглядит она совершенно невинно.
— Знаете, как трудно было вас догнать? — капризно жалуется она. — Я несколько раз чуть не теряла след. На воде очень трудно вынюхивать добычу, просто чудо, что запах так долго оставался чётким.
Ариан передёргивает шкурой, становится весь такой отстранённо-пренебрежительный, садится рядом со стулом.
— Ты вовремя, — ласково обращается он к Кате. — Еды полно, а эти двое не справятся.
— Ой, здорово. — Катя кидается к столику и поочерёдно снимает колпаки, выхватывает с блюд куски мяса, овощей, выпечки и закусывает кремовым пирожным. — Мм, вкуснятина.
Значит, она нас выискала по удивительно хорошо сохранившемуся запаху? А с помощью лунного дара не только комаров можно перекидывать, Ариан говорил, что может убрать следы запаха, если пожелает. Может, он и сохранить их способен?
Вместо того чтобы подраться, Ариан просто превращает свидание в фарс. Подло, но эффективно. Наверное, для правителя это привычный способ действия, — не всё же клыками решать, и манипулировать надо уметь, — но меня почему-то бесит неимоверно. Судя по выражению глаз Ламонта, его вмешательство посторонних тоже выводит из себя.
Я злюсь, Ламонт злится, Ариан спокоен, как удав. А Катя знай ест.
— Пироженки просто прелесть! Язык можно проглотить, — радостно сообщает она.