Шестой звонок разбудил её. С плеском встав, она выпрыгнула из ванны, и, оставляя на полу мокрые следы, побежала в комнату, где стоял телефон. Встряхнув с пальцев пену, схватила трубку.
— Алло!
— Здравствуй, Верочка, — прозвучал из трубки резкий и хрипловатый голос, — это Олег.
— Я тебя узнала. Ты говори быстрее, что тебе надо, — я стою голая, и с меня течет на паркет.
— Мне деньги нужны.
— Мне тоже.
— Ты продала товар?
— Нет. Конечно, нет. Ты разве не знаешь, какой в Москве беспредел из-за этих взрывов? Менты с цепи сорвались! Во все щели лезут как крысы. Рудика взяли.
— Что ты мне вешаешь? У тебя — десятки других путей.
— Да любой из них сейчас приведёт в Бутырку! Жди, Олег, жди. Все нормализуется, я надеюсь.
— Когда?
— Не знаю, как фишка ляжет.
— Верочка, я бандитам должен 50 тысяч.
— Ну, подождут. Невеликие господа.
Плечом прижав трубку к уху, Верка присела на край дивана, взяла со столика сигареты, вытащила из книги Цветаевой зажигалку и закурила.
— Директор «Национали» хочет тебя, — сообщил Олег.
— Пускай запишется в очередь. Хочет он! Много кто кого хочет. И я тебя когда-то хотела. Если ты помнишь.
— Он пообещал мне помочь, если я с тобою договорюсь.
— Нет, Олег, нет. Не договоришься.
— Что ж. Если так, я договорюсь с тем, кого ты нагрела в июле этого года.
— Скоро ты сдохнешь.
Положив трубку, Верка долго сидела не шевелясь. Сигарета тлела. На пол текло. Из открытой форточки дул сквозняк. Телефон опять зазвонил. Сбив его со столика, Верка встала и пошла в ванную вытираться. Меньше чем через час она уже ехала в метро — сама не зная куда. Скорее всего, искать другую квартиру. В этой уже жила её смерть.
Рамиль сработал настолько молниеносно, что Ольга рта раскрыть не успела. Распахнув сейф, он выхватил из него «Парабеллум», с быстротой кошки прыгнул к дивану, беря врага на прицел, и — выстрелил раньше чем приземлился. Но приземлился он уже трупом. Нажатие его пальца на спусковой крючок было конвульсивным, так как в этот момент свинец пробуравливал ему череп. Пуля из «Парабеллума» вгрызлась в стену над головой налётчика. Тот хоть был застигнут врасплох, смог выстрелить раньше. На один миг. Ольга молча и отрешённо смотрела, как Рамиль, выронив пистолет, валился на телевизор, как телевизор с грохотом падал на пол, как из опрокидывающегося столика вываливался видак, сыпались кассеты. Мертвец улёгся ничком на Ольгины туфли. Его кудрявый затылок был разворочен — пуля навылет прошла сквозь голову.
С полминуты в квартире двигались только стрелки стенных часов. Потом потихоньку пришла в движение Ольга. Начав туманно осознавать, что произошло, она обратила взор на грабителя. Он стоял, слегка склонив башку набок, опустив пистолет и глядя на труп бессмысленными, пустыми глазами. Он не дрожал, не дышал, как загнанная борзая, не стискивал пистолет до хруста суставов. Он неподвижно стоял и тупо смотрел. Казалось, его не сдвинул бы с места даже пожар. Ольга поняла — дикая случайность направила пулю, развесившую мозги чеченца на шторе. Случайность из разряда тех, которые никогда никем в расчёт не берутся, так как их вероятность слишком ничтожна. Первым движением Ольги после того, как ей пришла в голову эта мысль, был разворот к дивану с целью схватить браслет и дать дёру. Однако, протянув руку к свитерам, что лежали поверх браслета, она заметила, что глаза убийцы как будто начали проясняться. Это остановило её. Смешно было думать, что он позволит ей убежать с браслетом. Как бы не так!