— Ты что, дура? — пошли отсюда!
— Я сказала, сгинь! Не путайся под ногами.
На этот раз уступил Серёга. Стоя на лестнице, он в холодном поту наблюдал за Ольгой. С не прикуренной сигаретой во рту и с картой в руке она подошла к милиционерам и, погладив ротвейлера, что-то произнесла. Один из стражей порядка поднёс к её сигарете огонёк зажигалки, прикурив, Ольга неторопливо приблизилась к телефону и сняла трубку. Разговор длился меньше минуты.
— Ну, что там? — спросил Серёга, дождавшись свою рисковую компаньонку. Она была чрезвычайно взволнована.
— Ничего. Кристинка…
— Ладно пошли! Дорогой расскажешь. Через минуту здесь будет целая армия.
Поднялись. С трудом поспевая за широко шагавшим Серёгой, который нёс три пакета, Ольга сказала:
— Никто к ней не приходил! Ты слышишь? Никто не видел, как Рамиль брал такси, и менты с таксистом не говорили, поэтому и не вычислили меня. Серёженька! Я чиста, как ландыш.
— А что ещё она рассказала?
— Прикинь, она залететь умудрилась! Презик порвался. Она уже с врачами договорилась. Сегодня ей кровь из носу нужны сто баксов. Чтоб им отдать.
— Хорошая фишка.
— Серёженька, это правда! Она мне ещё на той неделе говорила, что опасается. А вчера подтвердилось. Презики часто рвутся. Ты что, не знаешь? Для этого даже не обязательно трахаться, как два бульдозера!
— Оля, это подстава.
— Нет, Серёженька, нет! — пропищала Ольга, бросив окурок, Кристинка меня под пытками не сдала бы — хотя бы лишь потому, что я ей должна сто баксов! Если меня повяжут, — как она их получит? Подумай ты головой!
— Ты договорилась с ней встретиться?
— Да, да, да! Здесь, в Сокольниках, у метро, в час дня!
Перейдя трамвайные рельсы, остановились и оглянулись на площадь.
— Ну, где она, твоя армия? — усмехнулась Ольга.
— Да ты за них не волнуйся — у них дела, по-моему, движутся, — произнёс Серёга, вновь набирая скорость.
— Пожалуйста, не беги! Кроссовки мне ноги трут! Итак, решено — я беру сто баксов.
— Нет, ты берёшь все свои тридцать тысяч и валишь на …! Менты тебе будут крайне признательны и за деньги, и за мой адрес. Только они меня не найдут по этому адресу. Я…
— Серёженька, ну войди в моё положение! — зарыдала Ольга на пол-района, — не твоя жизнь превратится в кромешный ад, а моя. Если эта дура Кристинка с собой покончит! А она может! Никто ей денег не даст, потому что она сидит на игле. Хорошо сидит! И это по ней заметно. Ей что рожать? Кого она, …, родит? Наркоманка конченая!
— Бери свои тридцать тысяч и убирайся! Чего ты от меня хочешь?
— Я не могу их взять и убраться! Я совершенно не представляю, куда идти с такими деньгами! Я думаю, что меня не ищут, но не уверена в этом. Уверена только в том, что Кристинка не предала меня! Но я не могу притащить тридцать тысяч баксов туда, где мы с ней живём. А куда ещё? Где менты не ждут меня точно? Я не настолько сильно люблю ментов, чтоб делать им такие подарки. Некуда мне идти! Я совсем одна в чужом городе! Мне не на кого рассчитывать, кроме как на тебя! Все кругом — козлы! Один ты хороший! Серёженька, мне ужасно нужно отсидеться у тебя ещё два-три дня. Но Кристинку я не могу предать! Не могу! Серёженька, неужели ты мне откажешь?