– Ваше величество, – сказала Алиса, стараясь придать другой оборот ее мыслям. – Эта противоположность должна быть ужаснее для герцогини Констанции. Горьки ваши слезы, кто может в этом усомниться? Но с чем можно сравнить слезы матери, оплакивающей смерть своего сына? Говорят, что во Франции нет замка, где не пробудилось бы ужаса при известии о смерти ее сына, нет рыцаря, который не спешил бы вооружиться, чтобы отмстить за него. Все разделяют негодование сира де Куси, вызвавшего на бой короля Иоанна в окружении его баронов и бросившего перчатку прямо на ступени его трона. Но это еще не все. Иоанн Анжуйский был вызван на суд в палату пэров как мятежник и убийца, и сегодня срок, когда он должен появиться.
– Сегодня, вы говорите? – спросила королева, вдруг выходя из задумчивости.
– Точно так, государыня. По крайней мере, мне так сказала… моя горничная Элеонора, – отвечала Алиса, покраснев.
Ей не хотелось признаться, что она вчера виделась с рыцарем де Куси, и по обязанности правдивого историографа нам надо сознаться, что это свидание было не первое, потому что за этот месяц у рыцаря пробудилась вдруг страсть кататься верхом по дороге из Парижа в Ролльбуаз.
– В таком случае надо послать гонца в Париж, – продолжала Агнесса. – Если король Иоанн не явится на суд или если его осудят как преступника, то будет война, а так как я не могу видеть Филиппа, то хочу по крайней мере знать все, что интересует его. Другого утешения у меня нет. Милая Алиса, прикажите распорядиться на этот счет.
Алиса немедленно повиновалась, и через несколько минут солдат, отправленный комендантом замка, мчался во весь опор по дороге в Париж.
Сведения, полученные Алисой, были совершенно верны, и в то время, когда она сообщала их королеве, пэры собирались уже в зале заседаний в Луврском дворце.
Великолепная картина представлялась глазам. Знаменитые феодалы соперничали друг перед другом роскошью; они созвали своих вассалов и подвассалов из самых богатых, чтобы те образовали их свиту при дворе.
Во внутренних дворах толпились оруженосцы, воины и лошади. Над всем этим развевались знамена и значки их властелинов; в приемных залах теснились рыцари и аристократы в богатейших костюмах. Шелк, бархат, золотая и серебряная парча оспаривали преимущество друг перед другом; нельзя было шагу сделать, чтобы не натолкнуться на какого-нибудь знатного властелина или знаменитого воина.
Но все уступало перед великолепием и величественностью залы заседания, где собрались пэры королевства. На всех были горностаевые мантии блистательной белизны, которые спускались широкими величественными складками, и все это придавало собранию вид невыразимого величия и важности.