Что же касается Лазло – он сам удивился своей ярости, которая уже начала угасать. У него не было опыта такой эмоции – она ему не к лицу, – да и на самом деле ее спровоцировал отнюдь не Тион, а собственное бессилие. Он не мог спасти Сарай. На секунду, всего на секунду он испытал жгучую боль потери – но она была ненастоящей. Сарай не потерялась. Ее мотыльки все еще здесь, на потолочных балках, и ночь еще не окончена. Как только Лазло уснет, она к нему вернется.
Разумеется, сперва нужно избавиться от алхимика.
– Просветить тебя? – недоуменно вопросил Лазло. – О чем ты говоришь, Ниро?
Тот презрительно покачал головой.
– Тебе всегда это хорошо удавалось. Этот несчастный вид. Невинные глазки, – колко отчеканил Тион. – Вчера ты чуть меня не убедил, что решил помочь, потому что я в этом нуждался. – Это было сказано так, словно ничего более абсурдного он не слышал. – Будто кто-то может просто так подойти и предложить дух из своих вен. Но я не представлял, какой у тебя мог быть мотив, и чуть не купился.
Лазло прищурился:
– Тебе стоило мне поверить. Какой у меня может быть мотив?
– Это я и хочу узнать. Ты втянул меня в это много лет назад, еще в Хризопоэзиуме. Почему, Стрэндж? Что за игру ты затеял? – Он выглядел таким же безумным, сколь и больным. На лбу выступили капельки пота. – Кто ты на самом деле?
Вопрос ошарашил Лазло. Тион знал его с тринадцати лет. Он знал, кто такой Лазло, насколько это было известно. Он – Стрэндж, со всеми вытекающими последствиями.
– К чему ты клонишь, Ниро?
– Даже не пытайся одурачить меня, Стрэндж…
Лазло потерял терпение и перебил его, громко повторив:
– К чему ты клонишь, Ниро?!
Два молодых человека стояли лицом к лицу с противоположных сторон открытого окна, прямо как однажды стояли напротив друг друга с разных сторон справочного стола библиотеки, только на сей раз Лазло было не запугать. Сарай наблюдала за ними посредством своих стражей. Она проснулась в ту же секунду, что и Лазло, после чего упала обратно на подушки, зажмурив глаза, чтобы не видеть стены и потолок из мезартиума, давящие в своих тисках. Разве она не говорила, что пока не хочет возвращаться? Девушка чуть не расплакалась от злости. Кровь и дух стали быстрее циркулировать по телу, плечи запылали, словно их действительно коснулось дыхание Лазло. Даже розовая шелковая лямка сползла с плеча, прямо как во сне! Сарай провела по ней пальцем, с закрытыми глазами вспоминая ощущения от губ и рук Лазло, утонченные дорожки, оживающие при каждом его касании. Чего хотел этот фаранджи, явившись посреди ночи?!