В этом я убедился сразу, ибо мысль тут же вернулась к пулеметам. Да, изделие Максима под патрон от берданки есть ублюдочность в чистом виде, но этих патронов сейчас в Гатчине завались, и в любой момент может стать еще больше. А с патронами к мосинке — увы. Поэтому даже такой несовершенный пулемет под морально устаревший патрон все же лучше, чем вовсе никакого. Мало ли что может случиться до того времени, пока придут десять штук, кои еще надо заказать. Поэтому следует вызвать к себе Чихачева, обласкать его, похвалить за правильное отношение к внедрению технических новинок во флоте, а потом попросить один пулемет из тех трех, что он уже купил. Не насовсем, разумеется, а на время, потребное для его тщательного изучения. Или, другими словами, до тех пор, пока не придут десять штук уже под нормальный патрон. Причем этот первый пулемет Мосину лучше вообще не показывать.
Еще в двадцатом веке я твердо уяснил алгоритм решения задач, требующих элементов изобретательства. Так вот, первым делом следует в самых общих чертах изучить проблему. Но сразу детально знакомиться с тем, что на эту тему придумали другие, нельзя! Сначала надо самому поломать голову. И лишь когда начнут вырисовываться какие-то решения, можно смотреть, к чему привели чужие усилия. Только так есть вероятность получить что-то действительно новое, а не слегка измененную копию давно существующего образца. В общем, пока у Мосина не появится проработанных эскизов его собственного изделия, «максим» на изучение я ему не дам.
Когда мы собирались ложиться спать, Рита повторила мне то, что несколько ранее я уже слышал от мышки.
— Можешь теперь так не стараться, выбиваясь из сил, ты свою задачу уже выполнил, — так закончила свое сообщение жена.
Я натурально ощутил себя оскорбленным в лучших чувствах.
— То есть как это могу не стараться — а если я не хочу? В смысле наоборот, хочу продолжать, и с ничуть не меньшим усердием. Ты что, против?
— Разумеется, нет, — улыбнулась Рита и стянула ночную рубашку, даже не попросив отвернуться.
Смею вас уверить, что, скажем, крыса — вполне приличное домашнее животное. Если, конечно, она одна, максимум две и живут они в клетке. У меня, например, в двадцатом веке одно время жили, и никакого вреда от них я не видел, хотя довольно часто выпускал зверюшек из клетки погулять по квартире и поиграть с сыном. Но десятки этих поодиночке довольно милых животных, да еще на свободе, способны быстро сожрать и квартиру, и ее хозяев. То есть в этом случае без дератизации никак не обойтись.
Аналогичная картина сложилась в Российской империи с великими князьями. Поначалу их было совсем немного — настолько, что у Елизаветы даже возникли определенные трудности с назначением наследника. При Павле великие князья начали потихоньку плодиться, при Александре Первом их количество достигло оптимального значения, а уже в конце правления Николая Первого стало избыточным. Так как ситуация продолжала развиваться в том же направлении, то к концу девятнадцатого века я уже не видел иного выхода, кроме проведения дератизации. Или, если по-русски, то обескрысивания, в документах же этот процесс лучше назвать оптимизацией высшего звена управления. Или даже как-то еще более обтекаемо.