– Ты же сказал, что все в порядке, а вон те молекулы уже почти полностью поглотили краску. – К которой их вообще нельзя было подпускать.
– Точно, но я решил проверить, изменится ли от этого консистенция лосьона.
– Я работала над этой формулой два года, – нахмурилась Харпер. – Она действует.
Черт! Он умудрился ее обидеть. Может, не зря он отошел от науки? Похоже, с годами его ум порядком притупился. Или это сама Харпер на него так действует?
– Да я в этом и не сомневаюсь, просто захотел удовлетворить свое любопытство.
Уговаривая себя поцеловать, он сказал почти те же слова.
Данте вдруг осознал, почему его схема соблазнения не сработала.
Конечно, Харпер – ученый, но она еще и женщина. А он совершенно забыл о романтике, которой полностью посвящен двенадцатый эпизод его шоу. Цветы, лунный свет, хорошее вино. Вот что нравится обычным женщинам.
Но на его избранницу такая ерунда не подействует. Если он собирается затащить доктора Ливингстон в ближайшем столетии в постель, ему придется хорошенько попотеть и как следует за ней приударить.
После лабораторного поцелуя Харпер за всю ночь удалось поспать не больше двух часов. Потому что, приглашая Данте занять гостевую комнату, в конце концов, нельзя же отправлять лучшего друга в гостиницу, она и не подозревала, что у нее успело развиться шестое чувство и она будет слышать дыхание спящего мужчины через все разделявшие их стены.
Да и вызванное его присутствием беспокойство, что не проходило, сколько бы она ни повторяла в уме таблицу Менделеева… А хуже всего было то, что она не могла забыть его слов, что если она притворится, что между ними ничего нет, то убьет их дружбу.
И он прав. Как только между ними встанет ложь, от доверия не останется и следа.
Значит, ей не остается ничего иного, кроме как признать, что ее к нему тянет. Что он действительно чертовски сексуален, и дело тут не в проблемах с головой, а в том, как его губы заставили все внутри ее вспыхнуть и зажить новой жизнью.
Что ж, похоже, ей пришла пора вновь жить с бесконечным томлением внутри без какой-либо надежды на разрядку. Уж в чем, в чем, а в этом она была настоящий спец. Уроки полового воспитания не прошли мимо нее, а потом она еще и рейтинговых фильмов успела насмотреться, сидя бок о бок с Данте.
Но раньше все было иначе, а теперь она не могла думать ни о чем, кроме секса. И о том, что же все-таки скрыло от нее полотенце… А с ее-то богатым воображением, без которого она никогда не придумала бы ничего и близко столь революционного, как «формула 47»… Разумеется, там, где дело касалось секса, опыт у нее был более чем скромный, но, с другой стороны, Данте прямо объявил, что она может в любую секунду смело расстегнуть ему штаны и провести тщательный осмотр всего, что ей заблагорассудится…